Преда Томад издал неразборчивый звук.
– Эти игрища, – осмелилась спросить Семар Дев, привлекая его внимание, – должны служить развлечением, не так ли? Каждое новое состязание – все более сложное.
Взор Тисте Эдур был невыразительным. – Среди зрителей, – не сразу ответил он, – есть и такие, что развлекаются.
– Да.
Миг спустя он продолжил: – Да, этот Тартенал пойдет последним. Решение зрителей было единогласным. – Он пожал плечами. – Я сам приду поглядеть. Хотя мое мнение ничего не решает.
– Сегуле была очень хороша, – заметила Семар.
– Возможно. Но она не желала сражаться с другими.
– Они весьма уважали ее.
– А сейчас? Когда он поверг ее?
Она покачала головой.
Томад Сенгар отвернулся. – Тартенал превосходен.
– Но ваш сын все же лучше.
Эти слова заставили его замереть. Эдур поглядел на ведьму сузившимися глазами. – Твой Тартенал превосходен, – повторил он. – Но все же он умрет.
Тисте Эдур ушел.
Карса, наконец ответив на призывы и мольбы зрителей, опустил женщину на землю.
Трое летерийских целителей побежали помогать ей.
Карса подобрал меч, выпрямил спину и начал озираться.
Но Икарий исчез. Как и его опекун – граль.
Тоблакай пошел к ней.
– Даже знать не желаю, – начала она.
– Нет, ты уже знаешь.
– О боги!
Он подошел близко, уставился на нее. – Джаг сбежал. Трелль, что шел с ним, пропал. Возможно, мертв. Теперь с ним воин пустыни, которого я сломаю одной рукой. Никто не сможет остановить нас. Икарий знает. Потому и сбежал.
– Что ты за дурак, Карса. Икарий не из той породы воителей, что любят турниры. Ты понял?
– Мы не устраивали бы турнира, Семар Дев.
– Но зачем тратить силы на него? Разве не Эдур и их рабы – летерийцы вызывают в тебе жажду мщения?
– Когда я разделаюсь с их императором, отыщу Икария. Мы закончим то, что начали.
– Не ставь воинов впереди тарана, Карса Орлонг.
– Дурацкая поговорка, – провозгласил он, чуть подумав.
– О, и почему бы?
– У нас, Теблоров, таран состоит из воинов. Посмотри на меня, Семар Дев. Я сразился и победил. Видишь, как вспотели мышцы? Идем, возляжем со мной.
– Нет. Меня тошнит.
– Я заставлю тебя выздороветь. Разрублю надвое.
– Очень смешно. Иди прочь.
– Мне что, искать другую шлюху?
– Они все бегут, едва тебя увидев. Бегут ОТ ТЕБЯ, разумеется.
Он фыркнул и поглядел по сторонам. – Может, сегуле?
– О да! Ты ведь только руки ей сломал!
– Руки ей не будут нужны. К тому же целители уже трудятся.
– Боги подлые! Я ухожу.
Она зашагала прочь, слыша за спиной раскатистый смех.
Волочивший кривые ноги – каждый шажок отдавался волной боли в согнутом, перекрученном позвоночнике – Ханнан Мосаг прищурился, увидел впереди россыпь отполированных рекой камней, протянувшихся подобием дороги между горными утесами. Он не знал, реально ли то, что он видит.
Но ощущение правильное.
Как от родного дома.
Куральд Эмурланн, Королевство Тени. Не фрагмент, не рваное пятно, пронизанное полосами грязи. Дом, каким он был прежде, до всех разорвавших его измен.
Но он сопротивляется. Старается отринуть его. Его искалеченное тело, его запятнанный хаосом рассудок.
Он доковылял до дна ущелья. Гладкая круглая галька лязгнула под когтистыми пальцами. Грубый, мокрый, колючий песок залез под отросшие ногти.
Дождь, падающий неровными полотнищами, туман, пряный запах мхов и гнилого дерева. Ветер пахнет морем.
Над крутой каменной осыпью возвышались стволы Черного дерева, рассыпанные по склонам как часовые.
Здесь не было демонов – захватчиков. Это мир Тисте Эдур.
Тень летящей совы скользнула по блестящим камням дна, поперек пути. Ханнан Мосаг застыл.
