В душе бурлил гнев.
Дальше пути не было.
Плачущий Ханнан Мосаг уткнулся головой в камни. – Как скажете, – пробормотал он. – Я не отвергну знак. Хорошо. Не мне решать. Он станет Смертным Мечом Эмурланна – нет, не надо древних титулов. Новый, в соответствии с эпохой. Смертный Меч.
Наступал сумрак. Он ощутил тепло на щеке и открыл глаза: на востоке облака разошлись, образовав колонну темноты. На западе облака пробил другой столб – тусклого солнечного света. – Да будет так, – снова шепнул он.
Брутен Трана отступил от простертого тела Короля-Ведуна. Мосаг содрогнулся, ноги зашевелились как у раздавленного насекомого.
Миг спустя раскрылись налитые кровью глаза. Казалось, они не видят ничего. Но затем взор обратился вверх. – Воин, – тяжело произнес бывший король, поморщился и выплюнул на темные плиты пола полный рот слизи. – Брутен Трана. К’ар Пенет настойчиво хвалил твою честь, твою верность. Ты настоящий Тисте Эдур. Такими все мы были прежде. До… до Рулада. – Он закашлялся и медленно сел, с явным усилием повернув голову и уставившись на Трану. – И потому я должен отослать тебя.
– Король-Ведун, я служу империи…
– К Страннику проклятую империю! Ты служишь Тисте Эдур!
Брутен Трана молча глядел на уродливое существо.
– Знаю, – сказал Мосаг, – ты готов вести воинов через дворец, что над нами. Очищать комнату за комнатой от зловредных шпионов канцлера. Разрывать опутавшую Рулада паутину. Но дурак на троне не узнает свободы, даже если она раскроет крылья на его собственных плечах. Он увидит в этом нападение, восстание. Слушай! Канцлера предоставь мне!
– А Кароса Инвиктада?
– Всех, Брутен Трана. Я клянусь перед тобой.
– Куда же вы желаете меня послать? За Фиром Сенгаром?
Ханнан Мосаг вздрогнул и потряс головой: – Нет. Я не решаюсь произнести имя того, кого ты будешь искать. Здесь, в этом мире, Скованный Бог плывет в моих венах. Там, где я странствовал миг назад, я был свободен. Свободен понимать. Свободен… молиться.
– Как же мне узнать, куда идти? Как узнать, кого мне искать?
Корлль-Ведун колебался. Он облизал губы… – Он умер. Но не мертв. Он далеко, но он призван. Его могила пуста, но она никогда и не была занята. О нем не говорят, но его касание все время тревожит нас.
Брутен Трана поднял руку, не удивившись, что она дрожит: – Довольно. Где мне начинать путь?
– Там, где умирает солнце. Я так полагаю.
Воин скривил губы: – На западе? Но вы не уверены?
– Я не уверен. Не смею.
– Я пойду один?
– Решать тебе, Брутен Трана. Но прежде всего ты должен получить нечто у летерийской рабыни, Пернатой Ведьмы – она прячется под Старым Дворцом…
– Я знаю те тоннели, Король-Ведун. Что я должен взять?
Мосаг рассказал ему.
Трана посмотрел на уродливого ведуна – глаза Ханнана Мосага блестели жадно и лихорадочно, как у одержимого – развернулся кругом и вышел из палаты.
Размахивающий фонарями взвод стражи сотворил островок желтого света на поверхности канала Квилласа – солдаты брели, звякая оружием и громко бранясь, по мосту. На другой стороне взвод повернул направо, следуя по главной улице в квартал Ползунов.
Едва они удалились, Теол толкнул Аблалу и они вдвоем вышли на мост. Оглянувшись на полукровку, Теол поморщился и прошипел: – Следи за мной, дурачина! Я крадусь. Не так! Пригнись, внимательно оглядись, перебегай от стены к стене. Пригнись, Аблала!
– Но я не смогу видеть.
– Тихо!
– Извините. Можно уйти с моста?
– Сначала ты поглядишь, как я крадусь. Давай. Тебе нужно практиковаться.
Аблала Сани с рычанием пригнулся, наморщил кустистые брови, поглядывая налево и направо.
– Чудно. Теперь быстро крадись за мной.
– Хорошо, Теол. Там как раз соблюдают комендантский запрет, а мне неприятности не нужны.
Они перебежали на другой конец моста. Теол шел в тридцати шагах за стражниками; затем резко свернул влево, оказавшись вблизи от Хранилища Торговой Палаты. Добежав до аллеи, он присел и яростно помахал Аблале, приказывая делать то же самое.
– Ну ладно, – шепнул он. – Ты знаешь, какое крыло?
Аблала заморгал в темноте. – Что?
– Ты знаешь, где проживает твой Тартенал?
– Да. С прочими поборниками.
– Отлично. И где это?
– Ну… где-то.
– Хорошее соображение, Аблала. Стой рядом. Разве не я мастер мошеннического воровства?
– Неужто? А вот Багг сказал…
– Что? Что сказал мой жалкий лакей? Обо мне? За моей спиной?
Аблала пожал плечами: – Много чего. То есть ничего. О, вы не так поняли. Я ничего не буду пересказывать. Вы не тупой дуб с башкой, забитой елюзиями величия. И никто иной. Как-то
