Проблема «бессознательного»

говорить об участии подкорковых структур в оп­ределении функционального состояния коры, но нельзя говорить о подлинном включении этих структур в интег­ративную деятельность коры. Возможна, однако, и другая интерпретация. Это второе толкование стало, по мнению

Fessard, вероятным после того, как во многих исследова­ниях была показана сложность кортикальных влияний на клетки сетчатого вещества и тенденция к конвергирова­нию импульсов, генерируемых в разных областях коры на этих клетках.

Весьма показательно, что учитывая всю важность фе­номена конвергенции кортикофугальных импульсов в стволе и делая на основе этого феномена далеко идущие выводы об участии ретикулярной формации в процессах нервной интеграции,

Fessard не считает, что тем самым отвергается мысль о связи сознания с корой [117, стр. 213— 214]. Поскольку зона конвергенции связана с корой си­стемой двусторонних (кортикофугальных и кортикопетальных) путей, постольку, по

Fessard, всегда остается возможность, что главным эффектом деятельности всей этой сложной проводящей структуры, оказываются все- таки лишь тонические воздействия на кору. Двусторонняя направленность корково-подкорковых связей внушает к тому же мысль о важном значении функциональной взаи­мосвязи различных мозговых уровней, поэтому

Fessard (как и

Penfield в более поздних работах) склоняется к представлению, по которому в «субстрат сознания» вхо­дят одновременно как корковые, так и «центрэнцефалические» мозговые формации.

Если сопоставим теперь тючки зрения

Fessard и

Wein­

schenk, то увидим, что при всем их различии в принципи­альном отношении они во многом сходны: для обеих со­знание выступает как чисто физиологический феномен, обе допускают возможность локализации сознания в опре­деленных мозговых структурах и для обеих не существен вопрос о зависимости сознания от факторов социального порядка и о необходимости разграничения между поня­тиями «сознание» и «психика». Хотя

Weinschenk решает вопрос о локализации сознания лишь в общих чертах, только отрицая связь сознания с корой, а у

Fessard мы видим более осторожную трактовку, чисто биологический подход к проблеме никем из них не преодолевается и все односторонности толкования, вытекающие из принципи­альной ограниченности подобного подхода, ни одним из них не устраняются. Вместе с тем представление о физио­логических механизмах активности сознания дается

Fes­

sard в значительно более разработанной форме. Именно эту эволюцию мы имели в виду, когда говорили о своеоб­разном заострении представлений, которое можно просле­дить в рамках каждого из обоих преобладающих за рубе­жом антагонистических подходов к проблеме сознания[28] .

§

54

Постановка проблемы сознания по

Soukal

Если изложенные выше соображения

Fessard хорошо ил­ люстрируют, как развивались в 50-х и в начале 60-х годов представления зарубежных исследователей о физиологи­ческих механизмах сознания, то высказывания принявше­го участие в немецкой дискуссии

Soukal не менее показа­тельны для проявляющихся иногда тенденций развития зарубежных социологических трактовок сознания.

Soukal [226б] обращает внимание на особый смысл по­нятия «сознание», недостаточно учитываемый другими участниками дискуссии: на истолкование сознания как фе­номена, который характеризует не только отдельных инди­видов, но и определенные общественные формации.

Касаясь проблемы индивидуального сознания,

Soukal как последовательный сторонник «социологической» трак­товки подчеркивает необходимость принципиального раз­граничения между степенью ясности сознания, определя­ющей возможности психического реагирования, и сознани­ем в его «гностическом» смысле, как содержательным отражением действительности. Необходимость такого раз­граничения оправдывает, по мнению

Soukal, как и боль­шинства других исследователей, возвращение в какой-то форме к хэдовской концепции уровней бодрствования, под­крепленной данными современной электроэнцефалогра­фии. Дальнейшее углубление теории индивидуального со­знания связано, по

Soukal, с преодолением идущей еще от

James концепции сознания, как непрерывного потока пе­реживаний; с переходом к более широкому пониманию, по которому в структуру индивидуального сознания входят не только его актуальные, но и потенциальные элементы (содержания, в данный момент осознанно не переживае­

мые, по включенные в фонд накопленного индивидом опы­та); с принятием представления о сознании, не как о пас­сивном отражении, а как о действенном отпошенни к миру, неразрывно связанном с практикой.

Основываясь на такой концепции индивидуального со­знания,

Soukal полагает, что трактовка проблемы созна­ния, предлагаемая

Muller, является интеллектуалистической и основана на смешении понятий сознания индиви­ дуального и сознания общественного, сознания как катего­рии социально-исторического порядка. Это вытекает, по мнению

Soukal, из того, что, по

Muller, содержанием со­знания являются только «общественные» отношения. Ин­дивидуальное же сознание, подчеркивает

Soukal, отража­ет и ряд «внесоциальных» моментов. Общественное бытие создает предпосылки для формирования индивидуального сознания, причем бесспорным является то, что оно само оказывается одной из таких важнейших предпосылок. Но отождествлять индивидуальное сознание с его обществен­ными предпосылками, по мнению

Soukal, столь же непра­вомерно, как отождествлять его с предпосылками физио­логическими (ошибка, которую, по мнению

Muller, допус­кает

Weinschenk).

§

55

Несколько критических замечаний о немецкой дискуссии по проблеме сознания (1960—1961)

Приведенные выше положения позволяют получить пред­ставление о вопросах, преимущественно затрагиваемых при обсуждении проблемы сознания в последние годы за рубежом, о методах подхода к этим вопросам и о причи­нах, по которым логическое развитие всего этого направ­ления мысли неизбежно приводит, как мы увидим позже, к постановке проблемы существования и функций нео­ сознаваемых форм психики и высшей нервной деятель­ности.

Если обратиться к некоторым другим данным на ту же тему, как, например, к обсуждению проблемы сознания, проводившемуся систематически на протяжении несколь­ких лет в США «Мэси-Фаундэйшн» [225], то легко отме­тить, что принципиального расширения тематики не про­ исходит[29].

В дискуссиях, организованных «Мэси-Фаундэйшн», был затронут ряд интересных частных вопросов, таких, как зависимость особенностей сознания от темпа биохимических реакций, развертывающихся в мозговой ткани, взаимоотношение сознания и эмоций, связь созна­ния с явлениями гипноза и сна, роль коры в поддержании бодрствования на разных уровнях онтогенеза и т.д. Одна­ко когда возникал вопрос о более общем понимании про­блемы, то участники этих обсуждений либо не выходили за рамки двух очерченных выше основных подходов, либо же (что преобладало) старались по возможности в это об­щее истолкование вообще не углубляться. В не менее от­четливой форме эти же тенденции проявлялись и во мно­гих других случаях.

Нам хотелось бы, прежде чем мы перейдем к рассмот­рению вопросов, более непосредственно связанных с про­блемой «бессознательного», сформулировать несколько критических замечаний по поводу изложенных выше спо­ров о природе сознания, в частности по поводу приведен­ной немецкой дискуссии. Мы не можем с уверенностью исключить, что наши замечания вызваны в каких-то слу­чаях лишь недостаточно ясным пониманием точки зрения критикуемого автора. Если это действительно так, то мы заранее просим извинения у наших зарубежных коллег за возможные неточности в характеристике их позиций.

Weinschenk, отвергая представление о сознании, как об эпифеномене физиологической активности, рассматри­вает последнее как определенное звено в причинно-связан­ной цепи событий, приводящих к конечным адаптацион­ным эффектам мозговой деятельности. Однако он допускает далее существенную оплюку механистического харак­тера. Из того факта, что сознание требует