Василий Васильевич, Иван Васильевич, Василий Иванович…
— Слушай, может, это не все цари, может, это младшие братья?
— Нет, у всех написано «Великий князь Московский», — развела руками Маша. — Четыре князя… Допустим, они правили лет по тридцать… Значит, мы перенеслись примерно на сто двадцать лет вперед! — Маша замерла в ожидании переноса во времени, но опять ничего не произошло. — Слушай, Миш, нам нужно понять систему. Почему нас иногда переносит, а иногда нет, а? Как только поймем, мы начнем продвигаться гораздо быстрее.
— Нужно, кто ж спорит, — зевнул Мишка, утомленный логическими выкладками. — Но лично я б пошел и спросил у кого-нибудь. А то тут неуютно. И спросить не у кого.
Миша выразительно мотнул головой в сторону могил.
— Эти уже ничего не расскажут.
Уже в который раз они шли по Кремлю. Маша пыталась в каждом здании увидеть что-то знакомое, Миша рассматривал горожан и высматривал еду. Пока Маше везло больше. Кремль уже почти такой же, как в XXI веке, — может быть, слегка поновее.
Спасские ворота на месте, стены по-прежнему окружены рвом с водой. А вот пространство перед Кремлем расчищено от всех хилых и грязных деревянных строений, которые жались к его стенам в прошлых веках. Сейчас территория перед Кремлем выглядела почище и поаккуратнее. Картинку портили только следы пожарища — остовы выгоревших домов и пепелища. Правда, их шустро застраивали.
КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. Москва в старину то и дело загоралась. А на сей раз наших героев занесло в 1547 год, известный многими пожарами. В апреле выгорела часть Китай-города, а через неделю сгорели кварталы за Яузой-рекой. В конце июня Москву охватил новый, особенно сильный пожар. Два дня полыхали Арбат и Кремль, уцелевшие в предыдущем пожаре части Китай-города, Тверская, Дмитровка, Мясницкая. После этого в городе, в котором проживало тогда около ста тысяч человек, найдено более 3700 обгорелых тел.
Веселый стук топоров перекрывался иногда налетающим гудением колоколов. Он стал громче и звучнее, чем даже при Дмитрии Донском. Начинала звонить одна колокольня — насколько могли понять Мишка с Машей, откуда-то из Кремля, — и ее голос тут же с готовностью подхватывали остальные, окутывая звуком весь город. Местные жители, впрочем, не обращали особого внимания на этот трезвон. Только изредка какая-нибудь озабоченная старушка крестилась на маковку колокольни или мастеровой бросал работу и усаживался отдыхать прямо возле рабочего места. Дождавшись следующего перезвона, он снова брался за дело. Судя по всему, колокола заменяли тут часы.
Мишка имел возможность в этом убедиться. Он попытался пристать к прохожему в красном кафтане до пят с традиционным вопросом:
— Извините, а который сейчас час?
— Ты что, — удивился прохожий, — на ухо тугой? Только обедню прозвонили!
И заторопился дальше.
— А год какой? — не сдавался Мишка.
Но человек в кафтане только отмахнулся — не до тебя, шутник — и скрылся за углом.
Маша пытала счастья у торговок и просто спешащих куда-то москвичек. Но они или пожимали плечами, или, удивленно глянув на Машу, ускоряли шаг. Только одна буркнула:
— Пятьдесят пятый с утра был.
И тоже ушла деловой походкой, оставив спрашивавших в полном недоумении.
На помощь пришел монах в запыленной серой рясе, с усталым, но каким-то умильным лицом:
— Семь тысяч пятьдесят пятый, отроки. А вы что, запамятовали?
Мишка счел за лучшее коротко кивнуть и оттащил Машу в сторону.
— Слушай, — сказал он тревожно, — я давно подозревал… Мы в альтернативной реальности!
Маша досадливо поморщилась.
— Ты сама подумай! — загорячился Мишка. — Тут все не так! Долгорукий какой-то кривой, на памятник ни фига не похожий! Донской татарам служит! А Москву за него князь Остей защищает! Ты слышала когда-нибудь про Остея?
— Нет, но…
Мишка не дал договорить, он чувствовал, что вот-вот переубедит Машу.
— И я не слышал! А теперь еще календарь! Семь тысяч пятьдесят пятый… — тут его осенило. — А вдруг мы не туда движемся! Нам надо на пять тысяч лет вернуться, а мы вперед в прошлое прем!
Маша наконец улучила минутку, чтобы вставить реплику.
— Да угомонись ты! Тут календарь такой! От сотворения мира считают, понял?! Нам в школе что-то такое говорили…
Честно говоря, про школу Маша соврала для убедительности, не помнила она, чтобы на уроках упоминали про сотворение мира. Но на Мишку довод подействовал. Он обиженно надулся и попытался контратаковать:
— А князья?!
Теперь уже Маша не собиралась упускать инициативу:
— А что князья? Может, они такие и были! Мы про них только из летописей знаем, а летописи по их приказу и вели!
Мишка хотел было еще больше обидеться, но вдруг ему в голову пришла гениальная в своей простоте идея.
— Пошли! — заявил он радостно. — Знаю, кто нам все расскажет!
Мишка развернулся и уверенно зашагал обратно к Соборной площади.
— Ты куда? — оторопела Маша.
— К князю! — бодро ответил Мишка. — Пойдем к нему, выясним, как его зовут…
— И ты думаешь, он тебе расскажет?
— А что? Предыдущие рассказывали, и этот расскажет! Сейчас наплетем ему про божьих людей.
Мишка вышагивал по Кремлю, развернув плечи и выпятив грудь вперед. Таким гоголем он и подошел к княжьему дворцу.
— Мы к князю! — бодро сообщил он стражнику. — Божьи люди.
Стражник даже ухом не повел, не посмотрел в Мишкину сторону. Мишка попытался пройти, получил мощный тычок древком топора на ручке (Мишка уже знал, что это бердыш) под ребра, и улетел на пару метров назад. Теперь он уже жалел, что выбросил кольчугу и подсадочный нож.
— Ты чего? — заорал он с земли. — Я к князю!
Другие стражники стали медленно подтягиваться к месту драки, глаза у них были нехорошие. Ни тени сочувствия, вообще ни тени мысли. В их глазах читался только азарт и желание развеяться от скучного стояния на жаре. Мишка струхнул и стал уползать в сторону. Машка бросилась к нему, чтоб помочь подняться, стражники загоготали.
— Девка! — гаркнул один. — Кидай его, иди к нам, с нами не заскучаешь!
Маша побледнела.
— Иди к нам, мы тебе покажем… царский терем! — крикнул второй.
Миша рывком поднялся.
— Уходим, — шепнул он Маше.
— Побежали, — ответила девочка.
Наверное, только июньский зной спас ребят от погони. Стражники поулюлюкакали вслед, а гнаться поленились.
— Ты слышал, — спросила Маша, когда они отбежали на безопасное расстояние и отдышались, — они сказали «царский терем».
— И что? — Мишка стоял, привалившись к стене, и держался за ушибленный бок.
— И то! — сказала Маша. — Значит, уже не князь правит, а царь. Правда, я все равно не помню, кто
