стал первым царем, так что нам это ничего не дает.
— Князь, царь… — Миша сплюнул. — Понаставили охраны. Стражники — придурки!
Мишка собирался сказать, все, что он думает по поводу стражи, но отвлекся. Его ухо зацепилось за что-то удивительное, и некоторое время он пытался понять, что ж его так насторожило. Он покрутил головой, рассматривая окружающих, еще раз вслушался…
— Показалось, что ли, — пробормотал он.
— Что? — встрепенулась Маша.
— Нет, не показалось! — сообщил Мишка и ринулся к двум хорошо одетым людям, которые с восхищением рассматривали стены Кремля.
— Ду ю спик инглиш? — выпалил Мишка.
И, услышав изумленное: «Йес», чуть не кинулся обниматься к бедным иностранцам. Те, мягко говоря, удивились.
На вопрос, откуда славный юноша знает английский язык, Миша принялся петь уже привычную песню, что они с сестрой из Литвы (как оказалось, на все времена отмазка), что научил его «фазер», который много путешествовал «ту гоу ту азер кантрис».
Маша, которая понимала речь через пять слов на шестое, время от времени вставляла «йес» или «ов коз!». Впрочем, и у Мишки, несмотря на все его спецшколы, выговор был не очень. Во всяком случае, англичане морщились, разбирая сбивчивое повествование, которое на ходу придумывалось и обрастало подробностями. Сами же они говорили на странном английском.
— Это староанглийский, — сообразила Маша. — Наверное, куча устаревших слов и выражений, поэтому мы не все понимаем.
Мишка с досадой кивнул. Вообще-то это он должен был догадаться про староанглийский. Впрочем, сейчас он старался сосредоточиться на том, что ему говорил иностранный гость. Общий смысл, кажется, был такой:
— Как хорошо, что мы вас встретили, мы тут немного потерялись и не все понимаем. И были бы очень признательны, если б вы нас проводили к царскому двору. Наши лошади остались тут недалеко… в этом… Как это по-русски…
— Машка! — заорал Миша, услышав слово «traktir». — Трактиры появились!..
Англичане вздрогнули, и Маша кинулась их успокаивать.
— Конечно, проводим. Просто Миша… Майкл очень давно хотел посетить трактир, да все не может в него попасть. А так — все хорошо!
Несмотря на то, что она говорила по-русски, чужеземцы немного успокоились. Видимо, решили, что эта адекватная по виду девушка присматривает за странным молодым полиглотом.
По дороге к Кремлю ребята узнали множество ценной информации, хотя Мишкиного словарного запаса явно не хватало, приходилось все время переспрашивать. В особо сложных случаях иностранцы напрягались и выдавали несколько слов на русском.
Во-первых, оказалось, что царь нынче Иоанн IV, во-вторых, делегация ее величества стоит в нескольких милях от Москвы, и ближе подъехать не может, потому что иначе будут нарушены честь и достоинство русского царя.
— Бред полный! — сказала Маша. — Может, ты неправильно переводишь?
— Потом разберемся, — прошептал Мишка. — Нам главное — втереться в доверие, чтоб с ними к царю попасть.
И Мишка начал светскую беседу. Он поинтересовался, понравилась ли гостям Москва, и выяснил, что город очень красивый, особенно Кремль, что совершенно неожиданно после того ужаса, который делегация видела по дороге.
— Интересно, а что там, по дороге? — спросила Маша.
— Я думаю, бардак полный, — ответил Мишка. — В Европе во все времена поспокойнее было.
В подтверждение его слов иностранцы стали жаловаться, что в дороге все страшно воруют, что невозможно оставить лошадей…
К царскому дворцу Мишка не пошел, показал направление и вместе с Машей устроился в отдалении ждать возвращения англичан. В тенечке.
— Потерялись они, — бурчал себе под нос Мишка, — не понимают они… Можно подумать, мы что- нибудь понимаем! Кто б нам что объяснил…
КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. Как раз в эти годы иностранцы стали активно интересоваться Московией. Англичане были в первых рядах исследователей таинственной восточной страны. Всего через несколько лет — в 1555 году — будет основана Московская компания (торговая компания, организованная британскими купцами), которая получит почти неограниченные права на территории Московского государства.
Если путешественники по истории и надеялись получить какие-то пояснения от английских гостей, то они просчитались. Из царских палат англичане вышли страшно недовольные и невнятно ругали «doomsky d’jak», который, как смогли понять Маша и Мишка, полдня мурыжил послам голову, пока не признался, что самодержец где-то в Коломне кого-то наказывает. Впрочем, отругавшись, англичане снова превратились в джентльменов и пригласили «рашн френдс» в трактир отведать с ними «динна». Эти слова даже Маша поняла и вместе с Мишкой неприлично горячо закивала, соглашаясь.
В трактире иностранцев встретили радостно, хотя хозяин не знал ни одного английского слова. Он тут же гаркнул на босоногих девчонок, которые были тут за официанток, — и они шустро принялись накрывать на большой стол. Постелить скатерть, правда, не догадались, но англичане, похоже, не впервые тут обедали. Никакого недовольства они не высказали. Зато Мишке запах пива — большую кружку поставили перед каждым, включая детей, — очень не понравился. Какая-то кислятина и чуть ли не тухлятина. Чувствуя себя ответственным за прием иностранных гостей, Мишка схватил кружку и с грозным видом направился к трактирщику. Тот надел на лицо самую слащавую из улыбок и принялся говорить громко и очень медленно:
— Пиво! Лучшее! Для вас!
При этом он тыкал толстым пальцем то в кружку, то в Мишку. Видимо, так, по его представлениям, иностранцы понимали лучше.
— Что ты в меня тычешь?! — сурово оборвал его Мишка. — Это что, пиво? Это помои!
— Ты наш, что ль? — по лицу хозяина последовательно пробежали обида, недоумение, гнев и настороженность.
Закончился этот парад эмоций новой улыбкой, еще более умильной.
— Дай-ка! — он выхватил кружку и отхлебнул из нее. — Ай-яй-яй! Не то подали! Девки мои бестолковые, все попутали!
Он сделал знак девчонкам, и те живо унесли кружки куда-то вглубь трактира. Англичане — которые уже успели приложиться к пиву — проводили их растерянными взглядами, а потом вопросительно уставились на Машу. Маша, которая и сама не слышала, о чем Мишка беседует с трактирщиком, сказала как можно убедительнее:
— Всё о’кей!
По хмурым лицам иностранцев она поняла, что слово «о’кей» им пока незнакомо.
— Всё… ол райт!
Тут девчонки принесли новые кружки, англичане попробовали их содержимое и радостно заулыбались. Пиво действительно оказалось гораздо более «ол райт», чем первая порция.
Мишка тем временем решил развивать успех:
— Почем за ужин берешь?
— По пять рублев! — в показной щедрости трактирщик развел руками. — Себе в убыток.
Хоть Мишка и не ориентировался в нынешних ценах, но плутоватому хозяину сразу не поверил.
— В убыток?! Да это разбой, а не цены!
— Давай по четыре! — слишком быстро предложил трактирщик.
