Арлекин
Небо нависло черно-фиолетовой бахромой. На холме вздымался замок феодала, скалясь холодными лучами прожекторов. Барон Хичкок, если память не изменяет. Хичкок Второй. Как им нравится давать себе такие имена. Они считают себя дворянами.
Узкие кривые улочки Фросттауна с их двух и трехэтажными лачугами, сваренными из металлических пластин и обшитых изнутри термоизолятором. От крыши к крыше тянутся гирлянды разноцветных лампочек -- они дешевле нормальных ламп. Панки, попрошайки, наемники, бродячие торговцы, полуразобранные андроиды и феодальные гвардейцы. В такой дыре, как эта, не часто встретишь публику иного толка.
Рядом с портовым баром возвышается бойцовская арена, вывеска над дверьми это подтверждает. 'Бои роботов'. Хотя, этично ли называть андроидов роботами? Тем более, что ситуация в мире сложилась такая, что на многих роботов работают люди. Иронично. Афиши на стенах рассказывают о сегодняшнем представлении.
На самом деле все просто. Выходишь, поднимаешь кулаки, выжидаешь момент, и бьешь. Мой противник Потрошитель из Вест Айленда -- еще одного гадюшника восточного побережья. 'Потрошитель'. На кой черт нам надо выбирать себе такие идиотские прозвища? Но мой агент, бухая сволочь, но агент, объяснил, что так мощнее, публике нравится. В конце-концов, все для публики.
Этот сукин сын в два раза больше меня. И, наверное, в четыре тяжелее.
С потолка на цепи спускается микрофон.
-- В синем углу ринга... -- ведущий в поношенном фраке и красных очках вращается вокруг своей оси, -- чемпион Вест Айленда! Непобедимый Потрошитель! -- Зрители за пределами клетки воют и орут. -- В красном углу ринга...
Да, да. Я. Мне воют, орут и рукоплещут громче. Потому что никакой ржавый страпон из Вест Айленда не сможет меня уделать.
Уклон, финт, финт, уклон, удар.
Еще удар. И еще.
У Потрошителя вминается череп, и он начинает теряться.
Еще удар.
Бедолага грохается на пол. Не все знают, но у андроидов искусственный нейронный мозг из селиволокон. Еще довоенная технология, на смену которой уже ничего так и не пришло. И хорошая встряска по этим мозгам дает эффект, похожий на тот, что происходит с человеком после доброго удара по башке.
Я снова победил. У меня было много времени, чтобы тренироваться.
Забираю свои деньги и валю к себе.
Если вы не в курсе, то андроиды спят. По той же причине, что и люди. Чтобы мозги не сгорели. Но мы спим не столько и не так.
А еще я вижу сны.
Адроиды не могут видеть сны, они могут только доставать записи из памяти, но мне нравится называть это снами. Потому что со временем записи, так или иначе, портятся, и многие детали становятся нечеткими. Как во сне.
Маленькая девочка в белом спортивном костюме. Она бежит по дороге навстречу автомобилю. Из машины выходит ее отец. Девочка визжит от восторга -- отца очень долго не было дома. Он берет ее на руки и подбрасывает вверх. А на заднем сидении его автомобиля стоят, приложенные к спинке, четыре коробки с новыми игрушками -- подарок для дочери.
Мальвина
Я подкурила сигарету. Меня часто спрашивают, на кой я курю, и я отвечаю, чтобы показать свою независимость, типа у меня хватает денег на сигареты. Кучу бабок отвалила на этот апгрейд. На самом деле, мне хочется быть похожей на настоящую женщину. Я никому в этом не признаюсь. Синий парик, выступающая грудь, стройные ноги. У меня не спроста такое тело.
Ха-ха.
Я так зарабатывала на жизнь в свое время. Хм... Гайноиду нужно менять отдельные детали, проходить техосмотр и заряжать элементы питания. Ясно? Короче, а потом научилась доставать деньги иным путем. Менее официальным. Но все равно, иногда я сама плачу мужчинам, чтобы они переспали со мной. На кой? Потому что я хочу быть настоящей женщиной. Хм... Какой-то психолог назвал это 'синдромом Пиноккио'. В этом есть своя романтика.
Мы не собирались лет десять.
Тогда мы прилично нашумели. Мы не испытываем угрызений совести. У машин нет угрызений совести.
Но, наверное, есть чувство долга. Потому что как по-другому это назвать?
Мой катер скользил над выжженной землей. Неплохой катер. С каютой. Хм... Чтобы достать его, я убила семерых человек. Честно говоря, я не такая кровожадная, как вы могли подумать, но так сложились обстоятельства. И мой катер... Мой катер шел к Лауд Пит. Артемон позвонил, и сказал, что нашел ее.
Вам никто не говорил, что андроиды видят сны? Если какой-то мудак с инженерным удостоверением заявит вам, что андроиды не видят сны, смело вмажьте ему по хлебалу. Потому что я вижу сны. И там я вижу маленькую девочку, которая любила меня.
Артемон
Я Артемон. Ко мне приходят, если надо кого убить. Один раз мне решили не платить за выполненную работу, а совсем наоборот. Тогда я вышел от них весь забрызганный кровью. И немного -- охлаждающей жидкостью и маслом. Я считаю себя художником. Если сравнивать с искусством, то убийство это искусство.
Я живу в Лауд Пит. Лауд Пит -- небольшой город на западной границе графства Новый Орлеан. После того, как все вывернулось наизнанку, а будущие феодалы только начали поднимать свои носы над остальными уцелевшими, небо заволокло. Я до этого как-то не замечал, насколько красивое было небо. Теперь солнце высовывается раз в месяц, а то и в два. Так вот. Лауд Пит, это город, в котором чаще всего светит солнце. Потому что тут антициклон. И я здесь чиню машины и катера, если нет подходящей работы, а с тех пор, как семья Марио, не без моей помощи, перебила семью Луиджи, толковых заказов почти не осталось. Наверное, я скучаю по тем временам, когда кланы каждый день выясняли отношения. Теперь тут как-то скучно.
Я не знаю точно, почему соорудил себе такое большое и тяжелое тело. Наверное, хотел соответствовать. И эта броня неплохо выручает в веселой разборке, могу заверить.
Я нашел девчонку случайно. Один сутенер, -- я иногда снимаю у него шлюх, сам я ничего не чувствую, но у меня, как говорят, 'синдром Пиноккио', -- так вот, один сутенер, Пабло его имя, как-то за бутылкой текилы проболтался, что видел малышку с янтарными глазами. Мы ищем ее уже давно, поэтому я навел справки и разузнал. Феодальные маршалы за определенную сумму согласятся на самоотсос, поэтому я узнал все, что мне нужно было.
Я помню. Я помню маленькую девочку, которая была всегда рядом. Уже не так четко, как когда-то, но
