— Надо лошадей поискать этих охотничков, — посмотрел на приречные кусты Сидор. — Наверняка где-то рядом спрятаны.
— Какие ещё лошади, — немедленно вскипела Маня. — К доктору торопиться надо, а он лошадей искать собрался.
— Ушли твои кони, — безнадёжно махнул рукой Димон. — Я когда копьё из дерева вырубал, топот коней в лесу слышал. Уходил кто-то поспешно. Пошли, посмотрим то место, но наверняка там уже никого нет.
— Есть ли, нет ли, а осмотреться надо, — возразил Сидор, взводя арбалет и направляясь к кустам, на которые указал Димон.
И точно. Обыскав все приречные кусты, откуда Димону послышался стук копыт, они нашли место, где были привязаны четыре лошади, но никого там уже не обнаружили. Только конские каштаны указывали на то, что засада здесь была организована давно и ждала на этом месте не менее недели, а то и двух.
— Четверо их было, — заметил Корней, внимательно рассматривая оставшиеся следы стоянки. — И ждали они здесь довольно долго. Во всяком случае, гораздо больше того времени, как мы появились в этих краях.
— Значит точно охотники, — мрачно проговорил Сидор, вороша сапогом золу в остывшем костре. — Трое в засаде, один с лошадьми. И это не бандиты, что заинтересованы в живой княжне. Этим она живая не нужна. Им её труп нужен. Били явно на поражение. Я ещё удивился, что в меня никак попасть не могут, а лучник, оказывается, только по княжне и целил.
Пока мужики обшаривали окрестности, разыскивая лошадей и следы нападавших, Маня умудрилась вырубить в приречных кустах несколько жердей и соорудить из них носилки для перевоза раненых на двух лошадях. Когда они вернулись назад, она уже старательно прилаживала их к лошадям из их табуна и отчаянно ругалась, костеря почём свет Сидора с его дурацким приказом выпотрошить и выбросить сёдла с лошадей.
— Чтобы я, ещё раз, послушалась этого…… - даже остановилась она от возмущения, не зная, что делать и какой подобрать эпитет.
— Ну как их крепить к лошадям, без сёдел, — возмущённо воскликнула она, отчаянно уставясь на разваливавшуюся в очередной раз конструкцию.
— Легко, — улыбнулся подошедший Корней, принимая у неё из рук разорванный ремешок. — Всё делается совсем не так, — улыбнувшись опять, начал он ловко прилаживать носилки к лошадям.
— Вот и всё, — довольно отметил он, рассматривая творение рук своих.
— Отлично, — услышал он из-за спины голос Мани и, обернувшись, увидал, что она протягивает ему его же спальный мешок, ещё утром выделенный ей. — Подстели. Всё помягче будет.
— Ну нет, — отобрал он спальник у Мани. — Это для другого, точнее для другой, — на миг смутившись, поправился он, — а сюда мы подстелим твои спальные одеяла, раз уж ты хочешь помягче.
Расправив на жёсткой конструкции Машины одеяла, они аккуратно уложили на них раненую княжну и тщательно её привязали, опасаясь, что она может нечаянно выпасть в процессе движения.
Собрав всё оружие и ценности с убитых, и закопав тела недалеко в лесу, но так что их сразу и не найдёшь, двинулись в путь, осторожно погоняя лошадей с раненой княжной.
Глава 7 Город на притоке
— Сто-ой! — стоявший возле ворот стражник, резко остановил лошадь Сидора, хватая её под уздцы. — Плати за проезд, — довольно ухмыляясь, добавил он, глядя на него из-под низко надвинутого шлема. — Давненько такого богатого каравана видывать не довелось.
— Сколько? — мрачно глядя на него и понимая, что платить, придётся, а в их положении спорить не стоит, поинтересовался Сидор.
Внимательно рассматривая стражника, он попытался про себя определить, стоит ли им ожидать ещё какой-нибудь неприятности, теперь уж от обычных городских стражников. Но, судя по хитрой и довольной роже туповатого лица стражника, ожидать от него чего-либо большего, чем попытка банальной наживы на путниках, не стоило.
— По серебрушке со всадника, — тут же выпалил стражник, выжидательно глядя на него. — А с того, что на двух лошадях, две, — ткнул он пальцем в носилки с раненой княжной. И с каждой лошади по серебрушке, — бросив небрежный взгляд на их табун, добавил он.
По всему было видно, что он понимал, что цена на въезд в город была явно завышена, но, так же явно было и то, что не им. Его плутоватые глаза ясно выражали одну единственную мысль, банальную до безобразия; 'Ну почему не мне?'.
— Ты хорошо подумал, Морфеюшка, прежде чем цену называть, — раздался из-за спины Сидора мрачный голос Корнея. — У вас здесь что, райские кущи, что такую цену за вход требуют.
— Опа-на, — удивлённо вытаращил на него глаза стражник, — Не может быть. Корней. Корней! — тут же радостно заорал он, разом признав его. — Какими судьбами? А тебя здесь все уже похоронили. Твой барон говорил, что ты при смерти был, когда мы тут остатки пиратов добивали. Да и потом ты не появился. Вот мы и решили, что ты помер.
— Как видишь, я жив, — мрачно бросил Корней, ёжась под заинтересованным взглядом уставившейся на него в упор Мани. — И говори по существу. С каких это пор въезд в сей город, стал платным, да ещё такой высокий.
— Сразу с тех пор, как разгромили пиратов, — вздохнул стражник. — Практически, уже третий год, как Баронский Совет решил, что следует наживаться на всех, кто въезжает в город. А поскольку тогда, три года назад, через нас шла основная торговля амазонок лошадьми, то они и решили к этому делу присосаться.
— Вот и присосались, — тяжело вздохнул он. — Была торговля, и нет торговли. За этот год вы первые, кто на лошадях попытался просто въехать в город. Дурных нет, такие деньги платить. Вот и хиреет наш городишка потихоньку.
— Ну мы то не торговать сюда прибыли, — оборвал его причитания Корней. — Нам бы доктора хорошего. Раненый у нас.
— Раненый это хорошо, — кивнул довольно головой стражник. — Если раненый, то вы лошадей под стенами города не бросите, да и сами пешком дальше не пойдёте, а посему — по серебрушке с лошади. Плати, Корней, — покачал головой стражник. — Хоть ты у нас здесь и герой, и подвигами твоими до сих пор бандитов пугают, но плата за въезд для всех одна.
— А то, что раненый, то это хорошо, — подошёл он к носилкам и внимательно присмотрелся к повязкам с пятнами высохшей крови. — Был бы больной, ни в жизнь, не пустил бы. Несмотря на все твои подвиги и на страшные рассказы, что про тебя здесь ходят.
— Ты бы лучше хорошего доктора присоветовал, — заметил Корней, принимая у Сидора четыре серебрушки и направляясь к стражнику. — Кто тут самый лучший?
— Маловато будет, — изумлённо глядя на четыре серебрушки, заметил стражник, нехорошо прищурясь. — У вас, эвон какой табун, — кивнул он головой на толпящихся у въездных ворот лошадей.
— Они останутся за стенами, — оборвал его причитания Корней.
— Ну а я их посторожу, — добавил усмехнувшийся Димон. — Нет уж, — отрицательно покачал он головой. — Раз здесь такая плата за вход, останусь ка я за городом, — снова усмехнулся он, глядя на разочарованные лица стражников. — Я человек не гордый, я и у костерка переночую.
— Надеюсь, у вас здесь ночью не шалят? — тихо спросил, повернувшийся обратно к стражнику Корней. — А то ведь мы можем и вернуться, и денежки уплоченные обратно стребовать, да в повышенном размере, — мрачно проговорил он, тесня лошадью старшего наряда.
— Да ты чё, Корней, плохо нас знаешь, что ли? — мгновенно спал с лица старший по наряду, судорожно вытирая выступивший на лбу пот. — У нас всё под контролем, мух не пролезет, мышь не проскочет. А табун он может передержать на лугу, возле пристани. Там много всякого народу ночует, там
