Следующие полчаса он таскал Сидора по своей весьма обширной лоханке и хвалился, хвалился, хвалился. И обширностью трюмов, позволявших ему перевозить гораздо больше лошадей, чем конкуренты. И устойчивостью её на воде, не смотря ни мелкую осадку и практическое отсутствие киля у судна. И на всё, что только ему попадалось на глаза.
Чувствовалось, что судно своё он любил, хоть и содержал в весьма затрапезном виде.
— 'Ну и нафига нам тащить за собой табун'? — думал Сидор, с сомнением осматривая широкий и просторный трюм баржи, по-видимому, специально приспособленный для перевозки лошадей.
— Не боись, — постарался успокоить его капитан, неправильно поняв его затруднения. — Сена и зерна хватит, хоть до самого устья. Да и места здесь хватает, хоть ещё на один такой табун. Раньше, — тяжело вздохнул он, по-видимому, вспомнив прежние времена, — до ста голов случалось перевозить. И ничего, вмещались. Тесновато, конечно, было. Бывало, что и гибли в пути, но если недалеко и недолго, то вполне можно и сотню взять на борт.
— Да вот думаю, — довольно таки невежливо перебил его Сидор. — А стоит ли нам везти свой табун дальше? Может его можно здесь продать? Да и есть ли покупатели на коней в этих краях? — решил всё-таки поинтересоваться Сидор у капитана.
— Почему нет, — удивлённо воззрился на него капитан, — конечно есть. Большую цену не дадут, но для этих мест предложат вполне приличные деньги. По три, пять золотых за голову, можно сторговаться.
— 'Ого, — подумал про себя Сидор. — Ещё и пары сотен километров от того Мерзкого Стрыя не отъехали, а цены уже выросли, чуть ли не на пятьсот процентов'.
— А чего так дёшево, — тем не менее, решил поинтересоваться он.
— Так спроса нет, — пояснил капитан, продолжая флегматично сидеть на перевёрнутой бочке из-под воды, где он перед этим устроился, и, покачивая ногой. — Я же предлагаю тебе отвезти табун в низовье. Да хоть бы и в Подгорное княжество. Там и цену хорошую за них возьмёшь. Да и не спросит тебя никто, откуда, мол, у тебя они взялись. Выгадаешь, чуть ли не в пять раз. А повезёт, так и в десять раз большую цену возьмёшь.
— Чего ж тогда сам не возишь? — поинтересовался Сидор, внимательно присматриваясь к капитану.
— Денег свободных нет, — равнодушно пожал капитан плечами. — Да и жена у меня строгая, надолго не отпускает.
— Как же ты плаваешь, если жена из дому не отпускает, — удивился Сидор.
— А я и не плаваю, — скривился капитан. — Вы первые клиенты за последний месяц. Потому то вам и такая цена низкая на проезд будет. Хоть что-то заработать, а то и этого не будет.
— Ну ладно, — нетерпеливо оборвал его причитания Сидор. — Вот тебе пара медяшек задатка, а остальное получишь, как на борт подымемся.
— Думаю, что если не сегодня вечером, то завтра с утра точно отплывём. Жди, — бросил он сразу же повеселевшему капитану, подымаясь на палубу.
Отвязав свою лошадь, привязанную к верёвочным перилам сходень, он вскочил в седло и, весело насвистывая какую-то незамысловатую мелодию, отправился обратно к доктору, проверить, как идут дела у Мани с Корнеем.
Подъезжая к дому, он почувствовал какое-то нездоровое оживление на тихой прежде улочке.
Начать с того, что возле коновязи появился какой-то странный нищий, которого раньше не было. Да и у лавки мясника, соседней с домом доктора, парочка каких-то здоровых мужиков разгружала мясные туши.
— 'Оживленная, однако, улочка, — с удивлением подумал про себя Сидор, наблюдая как мясники ловко подхватывают туши и таскают их в лавку. — Откуда всё и взялось'.
Прогнав подозрительного нищего, попытавшегося было помочь ему с лошадью, Сидор, не покидая седла, постучал в двери дома доктора и, дожидаясь выхода Корнея, внимательно наблюдал за оживлённой жизнью тихого ещё час назад места.
Совершенно неожиданно ворота усадьбы доктора вздрогнули и неторопливо распахнулись.
— Заводи лошадей, — недовольно глядя на Сидора, буркнул Корней.
— Во всём доме ни одного слуги, — проворчал он, закрывая ворота за последней лошадью. — И что это за доктор такой, что у него нет прислуги. Вот у доктора моего барона был целый штат прислуги, на все случаи жизни, а тут ни одного.
— Что там с нашей Матильдой? — поинтересовался Сидор, слезая с лошади и разминая затёкшую спину.
— С кем? — удивлёно уставился на него Корней, даже остановившись от неожиданности.
— Да с княжной этой, — недовольно уточнил Сидор, поднимаясь на крыльцо. — Таких как она, мы обычно называем Матильда. Ничего собой не представляет, а гонору, спеси, вагон и маленькая тележка.
— Плохо, — хмуро бросил Корней, привязывая лошадей у заднего крыльца. — Княжна в бреду. Везти её на лошадях — слишком опасно, можно растрясти. А бросить её нельзя, как-то это не по-товарищески, хоть она нам всем и не нравится. За исключением Маши, соответственно, — мрачно добавил он.
— Врач осмотрел княжну и не нашёл у неё ничего смертельного. Только тяжёлое ранение, осложнённое общим истощением, да следами сильного избиения, в результате чего может начать развиваться лихорадка. Одним словом — покой и только покой. А вот покоя то, похоже, и нет, — покачал Корней головой.
— Пока ты где-то там шлялся, тут вылезли всякие неприятности, — недовольно глядя на него, добавил он. — Возле дома какое-то нездоровое оживление. Появились подозрительные личности, которых утром ещё возле дома не было. Да и жена доктора какая-то стала нервная. Говорит, что узнала некоторые подозрительные личности, что болтаются у их дома. Короче, — заметил он, поднимаясь вслед за ним на крыльцо чёрного хода. — Она признала в них местных бандитов. И их интерес к её дому ей совершенно не понравился. От такой публики не стоит ждать ничего хорошего. Поэтому она нервничает и просит нас как можно скорее покинуть их дом, так как наше присутствие может спровоцировать бандитов на нападение, как только свечереет.
— А доктор что? — обернулся к нему Сидор, открывая входную дверь.
— А что доктор, — пожал плечами Корней. — Пока тебя не было, он всё присматривался к ней, присматривался, а потом, видимо, признал. И так засуетился, что даже стало как-то неприятно рядом с ним находиться.
— Видимо, он её знает, но говорить, кто она, не хочет. Ну да и ладно, это его право, говорить, или нет. Нам до этого дела нет.
Войдя в просторную и светлую гостиную, где на диване лежала без сознания княжна. Сидор заметил, что она уже заново перевязана и дыхание у неё выровнялось. По всему было видно, что состояние её значительно улучшилось, хоть в сознание она так и не пришла.
— Господин Сидор, — услышал он из-за спины встревоженный женский голос. — Вы должны повлиять на своих друзей. Вы должны немедленно покинуть наш дом. Здесь становится для вас очень опасно. И нам опасно из-за вашего раненого. Здесь слишком много желающих её смерти.
Обернувшись, Сидор заметил маленькую изящную женщину, которую им утром представили как жену доктора. Она стояла в дверях соседней комнаты и, нервно ломая руки, смотрела на него каким-то диким, испуганным взглядом широко распахнутых глаз.
— Вообще-то мы уже наняли корабль для дальнейшего пути, — глядя в испуганные глаза женщины, неожиданно для самого себя выговорил Сидор. — Можете не беспокоиться, мы немедленно покинем вас и ваш дом.
— Если вы наняли корабль, то я бы хотел присоединиться к вам, — неожиданно встрял в разговор доктор, до того молча стоявший у окна. — Больная требует тщательного ухода и врачебного присмотра. Если с уходом за больной вы ещё справитесь, — усмехнулся он, встретившись с Сидором глазами, — то с врачебным, без меня не обойдётесь. А в нашем городе ей, действительно, слишком опасно оставаться. За её голову назначили большую цену. И за мёртвую платят больше, чем за живую.
— Доктор, — немного помолчав и переглянувшись с товарищами, проговорил медленно Сидор. — У
