определиться и с дальнейшим жильём, и с занятием каким-либо. Люди нам нужны. Можно, даже сказать, в людях у нас дефицит, а таким как вы, везунчикам, завсегда дело и место найдётся.
— Постой, — остановил, собравшегося было уйти, ведуна Сидор. — А что с цепками не так?
— Вот придёте, там и поговорим. А пока, попробуйте ка их снять, — и, не отвлекаясь больше ни на какие вопросы, быстро ушёл.
Следующий час вся компания усиленно пыталась снять с шей цепочки. Что только не делали. И мылом натирали, и уши оттягивали, и перепилить, наконец-то, решились. Ничего не помогало. А пилить побоялись, больно, уши рядом, да и нечем.
Провозившись с цепочками, наконец-то заметили, что время близится к полудню и, что их, наверняка, уже ждут. Так и не позавтракав, злые как черти, отправились разбираться с Советом.
Однако в Совете, по поводу цепочек, им ничего толком не объяснили. Сказали только, чтобы обращались к ведуну, он, мол, главный по части всякой мистики, он, мол, всё и объяснит.
Однако ведуна на месте не оказалось. По словам какого-то мужика, настороженно посматривающего на компанию, с самого раннего утра он куда-то сбегал, потом быстро собрался и уехал. Куда уехал и когда будет, ничего не сказал. Никаких указаний по их поводу, не оставлял. Так что, если он им нужен, ищите сами, или подходите регулярно в Совет, он, наверняка, вернётся.
Не солоно хлебавши, вернулись в Городской Совет, где и узнали, что ведун, всё-таки, оставил по поводу них указания. Всё сводилось к одному маленькому дельцу, предлагавшемуся им для исполнения.
Совету предлагалось нанять Сидора с Димоном на поиск пропавшего ранее профессора-химика, насмерть рассорившегося с прошлым Городским Советом, и выехавшим куда-то в сторону устья реки Лонгары. Там, мол, по словам профессора, его оценят и поймут. И там же, кстати, где-то и пропавшего, то ли в рабство попал, то ли ещё что, никому не известно.
На вопрос Димона, чем же так ценен профессор-старик, в Совете им ответили, что после последнего переворота, убравшего старый Совет, им необходимы все Специалисты, что окажутся в зоне влияния городка. Развитие общества требовало максимального использования интеллектуального ресурса, а профессор был светлейшая голова, и ссора его с Главой прошлого Совета, нанесла страшный ущерб экономике данного региона. Требуется, мол, технологический рывок, и без профессора тут не обойтись.
Ежели же они не желают отправляться, в довольно таки опасное путешествие, в незнакомые места, на поиски незнакомого человека, то им предлагают обустроиться на новом месте. Для чего готовы выделить любые имеющиеся свободные площади для обработки и ведения хозяйства, а также помочь в обустройстве. Ну, там, лошадь выделить на пахоту, инструмент всякий, со строительством дома помочь, животинку на разведение выделить, денег дать на подъёмные. Ну, и всякое такое прочее, навроде семян, удобрений и так далее.
Мрачный от подобной перспективы, Димон, сквозь зубы, поинтересовался, а на каких это условиях им делают столь 'щедрые' предложения. На что нынешний Городской Староста, разбитной мужичёк, маленького роста, ответил, что ничего даром не даётся, что на все выделенные средства, составляется опись и оформляется ссуда. Ссуда беспроцентная, в отличие от прежних времён, со старым Советом. Но, тем не менее, даром, как раньше, их кормить никто не будет, и что даже стоимость того корма, что выделялся ранее Маше, поскольку она 'де факто' к ним прибилась, придётся уже им отдавать. Правда, только в том случае, если они останутся, если же нет, то скатертью дорога. Кто не работает, тот не ест, и времена демократии и дармовщины кончились. Работайте. Как поработаете, так и полопаете.
Одним словом, если они согласятся на что-либо, то пусть поставят Совет в известность. Времени на принятие решения им даётся одна неделя, начиная с сегодняшнего дня, а потом или остаются, или убираются. Мир велик, скатертью дорога и всё такое прочее. Ну, а пока они будут думать, завтра же с утра, Староста покажет им пригодные для обработки участки. Для начала, могут брать по десять гектар на нос, а дальше, сколько захотят, лишь бы смогли обработать.
Поблагодарив, сквозь зубы, Совет за 'выгодные' предложения, Сидор с Димоном и, как вдруг оказалось, присоединившаяся к ним Маша, покинули здание Городского Совета.
— Фу, — облегчённо вздохнул, вышедши на крыльцо, Сидор. — Я уж думал, что нас там же и подписать что-нибудь заставят.
— А хватка у них ничего, — одобрительно заметил Димон. — И идея с профессором мне понравилась. И отношение к людям правильное.
— Посмотрим, что ты завтра запоёшь, когда участки посмотрим, — мрачно заметила Маша. — В отличие от тебя, я тут насмотрелась, как здесь вкалывают. От зари, до зари. Без праздников и выходных.
— Так что лафа кончилась, — мрачно заметила она, думая о прошедших месяцах отдыха. — Ещё и долг отдавать придётся, — закончила она.
— Ну, положим, долг нам вместе отдавать. Это если останемся, а можем и свалить. Никто нас здесь не держит. Лето впереди. Где-нибудь, да устроимся, — заметил Сидор.
— Где? Где-нибудь. Где ты что-либо ещё подобное видел? — мрачно поинтересовалась Маня. Я тут пораспрошала ранее, чай уже пару месяцев здесь кантуюсь, так вот, выбора то у нас особого и нет. Там за рекой, — ткнула рукой куда-то на север Маня. — Так вот, там за рекой, амазонки. Что это такое, лучше не знать. Матриархат в жутком виде.
— Там, — махнула она рукой на запад, — раздробленные баронства и княжества с крепостным строем, в его идеальном европейском понимании.
— В каком таком европейском, — перебил её Димон.
— В европейском, значит полное рабство: с правом первой ночи; с абсолютным бесправием сервов, то есть крестьян, по нашему; с продажей людей, как скота; с абсолютными правами дворянства на любую прихоть, вплоть до убийства любого, не понравившегося им человека, особенно серва, и прочее, прочее, прочее. Если интересно, то можешь порасспросить побывавших там. Жопа полная.
— На востоке, ящеры. Вы их уже видели. Если не знаете, что это такое, то главное с ними не встречаться. Целее будете.
— А там, — указала она на юг, — откуда вы пришли, вообще никого нет. Только горы, а за горами Приморье. Там тоже наших встретить можно. Нефть добывают и прочее. А ещё дальше, уже море. На море пираты, что за морем, не знаю, — закончила она экскурс по политическому устройству мира.
За разговором не заметили, как добрались до землянки Маши. Чертыхаясь, стали устраиваться на жильё и разбирать вещи.
— Home. Sweet home, — грустно заметил Сидор, осматривая низкий потолок доставшейся им землянки.
— Да, не хоромы, — едко заметила Маня, раздражённая подобными намёками. — Но, лучшего нет. У всех новичков, как правило, землянки. Никто им строить дома не мешает, но готовый не даст. У всех существующих домов есть владельцы, — продолжала просвещать компанию Маша. — И если в настоящий момент дом пустует, значит, хозяин где-то в отъезде. Торгует где-нибудь в Приморье или ещё где, а дома, на хозяйстве, остаётся или жена, или общество присматривает за домом и скотиной, в период его отсутствия. И никакого воровства, никакого пользования чужим жильём, имуществом или животными. За что хозяин, по прибытии в родные пенаты, расплачивается с обществом по твёрдо установленным тарифам. А коли расплатиться не может, то отрабатывает свой долг на общественных работах: за другим домом присмотреть, скотину чужую, в отсутствие хозяев, обиходить, и прочее всякое разное. Да и с окружающей средой сложился устойчивый симбиоз. Никто никого не трогает. Пока, по крайней мере. И так не только в данной деревеньке, куда мы случайно попали, но и во всех окружающих деревнях. Как и во всём прилегающем крае.
— Кстати, — продолжила Маня, — одним из видов заработка, вновь прибывших, и является присмотр за пустым жильём, а также уход за подворьем и скотиной, для чего существуют особые 'гостевые' домики, на каждом подворье старожилов, предназначенные для проживания бездомных новичков. Данная работа также оплачивается по твёрдым тарифам, позволяющим худо-бедно, но пережить зиму.
Блеснув своим аналитическим умом и сообразительностью, Маша поведала, что к этому времени в
