— Да вы у меня сгниёте у этого причала, — орал он, брызгая слюной изо рта. — Нет денег, так лошадь давай.
— Так она же стоит больше того, что ты хочешь, — возмущённо орал на него Сидор, старательно избегая слюней таможенника. — Гони сдачу и убирайся.
— Что-о?! — аж задохнулся от возмущения таможенник. — Вы тут полудохлых баб провозите, а я тебе ещё сдачу дать должен. Гони лошадь, иначе не видать тебе пропуска в город. Да и дальше уже не поедешь, пока я разрешения не дам.
— Это кто тут полудохлая баба, — медленно выговаривая слова, процедила прямо над ухом таможенника тихо подошедшая со спины княжна. — Я, что ли? Ты, мразь таможенная, кого так назвал? Меня?
— Опана! — тихо и восторженно выдохнул Сидор. — Кукла Барби, собственной персоной. Белокурая, черты лица точёные, бровки подведённые, макияж на высшем уровне, волосы рассыпаны по плечам. Юбка колоколом. Туфельками цокает. Вот только сабелька на пояске нарушает этот лубочный листок, — с сожалением покачал он головой. — Явно это Маня постаралась.
— От именно, что с сабелькой эта твоя куколка, — тут же разрушил очарование нового облика княжны скептический Димон. — И сабелька эта, остренькая, — осторожно дёрнул он за рукав Сидора, напоминая тому, чтобы он не зарывался.
Перед резко обернувшимся и застывшим столбняком таможенником, предстало чудное, воздушное создание, в развевающейся на лёгком утреннем ветру изящном платьице и грозной саблей на боку. А за ней видно было скромную, изящную фигурку мрачной, как грозовая туча, Мани.
Таможенник, до того чуть ли не с кулаками кидавшийся в возбуждении на Сидора с Димоном, вдруг как-то разом сник и, медленно наливаясь какой-то нехорошей синевой на посеревшем лице, неуклюже повалился на колени.
— П-п-п… Прощения прошу, в-вашество, — мгновенно бухнулся он лбом в палубу, едва только его потрясённый взгляд сосредоточился на княжне.
— Ого, — удивлённо поднял брови Димон, повернувшись к задумчиво глядевшему на это представление Корнею, — как он резво то развернулся. Сразу, да на сто восемьдесят градусов.
— Вот именно, — тихо откликнулся Корней, продолжая наблюдать за новым уже представлением, развернувшимся на палубе.
Теперь палуба представляла им сцену несколько иного формата. Это была трагедия. Таможенник выл и плакал. Умолял и целовал ручки. Точнее, пытался целовать, поскольку княжна, брезгливо отстраняясь, отдёргивала свои ручки от слюнявого рта таможенника. К которому тот постоянно пытался затащить хватаемые им руки княжны.
Поиздевавшись над бедным таможенником не менее получаса, так, что даже стоявшие рядом с ними Сидор и компания успели порядком устать от постоянных завываний таможенника, разносившихся по палубе на одной тоскливой ноте, княжна наконец-то сжалилась над беднягой и милостиво разрешила ему подняться на ноги.
— Хорошо, — холодно улыбнулась она, в очередной раз брезгливо отстраняясь от воющего таможенника. — На этот раз я вам прощаю ваши недостойные речи. Будем считать, что вы не знали о ком идёт речь. Поэтому ограничимся только тем наказанием, что вам назначит ваш непосредственный начальник. Идите! И не забудьте сказать ему о моём решении, иначе для вас же будет хуже.
Безумно обрадованный таможенник, понявший, что на этот раз гроза пронеслась мимо, резво вскочил, так, что чуть не сшиб с ног стоявшую рядом с княжной Маню и бросился к своей сумке, до того брошенной им у борта.
Судорожно написав что-то на большой гербовой бумаге, он трясущимися руками судорожно сунул её в руки мрачного капитана. Продолжая униженно кланяться и бормотать какие-то извинения, чуть порозовевший таможенник пулей вылетел с лодьи. Громким, сдавленным шёпотом покрикивая на своих гребцов и продолжая одновременно униженно улыбаться княжне, молча смотревшей на него с борта, он понёсся к далёкой пристани.
— Ну и что всё это значит? — раздался в наступившей тишине тихий голос Корнея. — Может быть, вы княжна объяснитесь, с чего это все чиновники в этом княжестве боятся вас пуще огня?
— Мой дядя не просто князь, — на миг, замявшись, медленно проговорила княжна. — Он правящий князь этого княжества. И все чиновники подчиняются ему. Потому они и боятся встречи со мной. Ведь я наследная княжна.
— Однако, — поражённо уставился на неё Сидор. — Что, нельзя было раньше сказать? Мы бы и не парились тогда с этим быдлом. Один намёк и его бы, как ветром сдуло, — недовольно проворчал он, мрачно посмотрев на княжну. — А тут чуть до драки дело не дошло.
— Мне бы не хотелось раньше времени извещать всех о своём прибытии, — настороженно глядя на него, медленно проговорила княжна.
— Она права, — оборвал Корней попытавшегося что-то возразить Сидора. — Даже никого не оповещая о своём присутствии, мы уже пережили не одно нападение. А что будет, если везде кричать о её прибытии? Вообще страшно подумать. Да мы из драчек вылезать не будем. Оно нам надо?
— И что теперь? — мрачно спросил Димон, повернувшись к ним и продолжая краем глаза наблюдать за убегающим таможенником. — Так и будем на судне сидеть? Или же всё-таки в город выберемся? Гостиницу поприличнее подыщем, дорогу дальше разузнаем.
— Может быть весточку послать князю? — вопросительно глянул он на княжну. — Пусть пришлёт какой-нибудь эскорт на пристань. Ну не тащиться же нам, право слово, куда-то ещё? Тут пристань. Тут корабли, что могут нам пригодиться. Где замок то ваш? — вопросительно глянул он на молчаливую княжну.
— От города неподалёку, — медленно выговорила княжна, настороженно глядя на Димона и, переведя взгляд на Корнея, добавила. — Но кто известит князя?
— Разделяться не будем, — твёрдо поставил точку в разговоре Корней. — Проводим уж до замка, — заметил он облегчённо вздохнувшей княжне и, чуть помедлив, добавил, обращаясь уже непосредственно к скривившемуся Сидору и помрачневшему Димону. — Если за ней шла охота, то в городе её обязательно будут ждать. Всё те же охотники за головами, — кивнул он в сторону съёжившегося под его взглядом капитана. — Поэтому, до замка проводим, а дальше уж займёмся своими делами.
— Ну, до замка, так до замка, — тяжело вздохнув, безразлично пожал плечами Сидор. — Днём раньше, днём позже, не имеет уже ни малейшего значения. Время у нас ещё есть, можно и в замок завернуть.
И не обращая больше внимания на засуетившихся на палубе матросов, вся компания отправилась в каюты паковать свои вещи.
Как не торопился капитан избавиться от надоевших ему пассажиров, но только спустя несколько часов они смогли выгрузиться со всем своим имуществом на пристань. Как и предупреждал таможенник, если бы он не дал своего разрешения, то никакая мзда, теперь уже в самом городе, им бы не помогла. Только бумага, подписанная его судорожной, дёргающейся рукой, помогла им избежать ещё каких-то дополнительных формальностей, к которым попытались, было к ним пристать в речном порту местные чиновники.
— Ну и ну, — недоумённо покрутил головой Димон, когда они, стоя на причале, наконец-то смогли перевести дух. — Вот это канцелярия, — ещё раз покрутил он головой. — Больные они какие-то. Столько народу дурью занято. Нет бы, делали что-нибудь полезное. А то лишь шарят по трюму, выискивая криминал. Ур-роды, — добавил он с каким-то мрачным удовольствием.
— Уроды, не уроды, а пару монет, всё-таки выцыганили, — мрачно кивнул его словам Сидор. — Ну, — вопросительно глянул он на Димона, — ты пойдёшь искать гостиницу, или вместе отправимся?
— Вдвоём больно жирно будет, — оборвала его Маня, незаметно подходя к ним. — Кто-то должен и за лошадьми присмотреть, а то, как бы не увели. На княжну надежда плохая. У неё своими мыслями голова забита. Проку от неё чуть….
— Чего это твоя княжна на доктора наехала? — перебил её Сидор, на минуту отвлёкшись в сторону стоявшей у другого конца лодьи княжны. — То с капитаном о чём-то мило щебетала. То вдруг на доктора стала наседать, непонятно с чего. Ты бы узнала, — вопросительно поглядел он на неё.
