| >35 894 054 | 77,1 | 43,4 | 304 | 44,1 | 317 | 11,2 | 9 | 1,3 | 0 | |
| 1966 | 35 957 245 | 75,8 | 41,9 | 253 | 48,1 | 364 | 8,5 | 12 | 1,5 | 1 |
| 1970 | 39 342 013 | 72,0 | 46,4 | 330 | 43,1 | 288 | 7,5 | 6 | 3,0 | 6 |
| 1974 | 39 770 724 | 78,1 | 37,9 | 297 | 37,2 | 301 | 19,3 | 14 | 5,6 | 23 |
| 1974 | 40 072 971 | 72,8 | 35,8 | 277 | 39,2 | 319 | 18,3 | 13 | 6,7 | 24 |
| 1979 | 41 093 264 | 76,0 | 43,9 | 339 | 36,9 | 268 | 13,8 | 11 | 5,3 | 16 |
Источники: Heath A., Jowell R., Curtice J. How Britain Votes. Oxford. 1985. P. 2-3; Crag F.W.S. British parliamentary statistics. 1918-1970. L., 1971. Second ed.; Butler U, Kavanagh D. The British General Election of 1983. L., 1984. P. 299-300.
Результаты выборов подтвердили обоснованность ориентации тори на завоевание той части электората лейбористов, который и по своему положению, и по умонастроениям все более сближался со средним классом. Согласно проведенным в день выборов опросам за консервативную партию на сей раз проголосовало 44% всех квалифицированных рабочих, всего на 1% меньше, чем за лейбористов, и на целых 18% больше, чем голосовало за тори в октябре 1974 г. Среди полу- и неквалифицированных рабочих консерваторы получили 31% (на 9% больше, чем в 1974 г.), среди членов профсоюзов - 30% (на 8% больше, чем в 1974 г.). Наибольший прирост поданных за них голосов наблюдался среди безработных - с 19% в 1974 г. до 38% в 1979 г., т.е. вдвое. Объяснялось это прежде всего тем, что подавляющая их часть потеряла работу при последнем лейбористском правительстве, и голосованием за тори многие из них выражали свой протест против правительства, не сумевшего защитить их права на труд. Помимо факторов долгосрочного плана, одним из которых явилось прежде всего ослабление приверженности к 'своей' партии, а также продвинувшаяся 'тэтчеризация' консерватизма, немалую роль сыграли и такие обстоятельства, как поддержка тори со стороны основных средств массовой информации, уже отмечавшийся выше эффект 'горячей зимы' 1979 г., ослабление позиций либералов, поплатившихся за свое сотрудничество с лейбористами.
Завоевав значительно меньше половины голосов, консерваторы тем не менее обеспечили себе благодаря мажоритарной системе выборов абсолютное большинство мест в парламенте (339 из 635). Лейбористам досталось 268 мест, либералам - 11, шотландским и уэльским националистам - по 2 места, ольстерским юнионистам - 10 и североирландским католикам - 2 места.
Несмотря на всю убедительность победы консерваторов, это не была экстраординарная и даже выдающаяся победа, особенно на фоне результатов выборов 1945-1970 гг., когда партия-победительница завоевывала (за исключением выборов 1964 г.) от 46 до 49% поданных голосов. И тем не менее в сравнении с результатами февральских и октябрьских выборов 1974 г. это был весьма существенный успех, особенно если принять во внимание внушительный абсолютный перевес тори в палате общин, дававший им возможность практически без оглядки на оппозицию проводить собственный социально-экономический и политический курс. Это отнюдь не означало, что Тэтчер и ее единомышленники имели полную свободу рук, особенно учитывая тот расклад сил, который существовал внутри самой консервативной партии.
Глава третья ПРЕМЬЕР-МИНИСТР ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВА
Победа на выборах, да еще принесшая столь убедительный перевес в парламенте, была и для партии, и для ее лидера поистине огромным успехом. Вознеся Тэтчер и тэтчеристов на вершину политической власти в стране, она предоставляла им уникальную возможность на практике реализовать и свой общий, неолиберальный подход, и основанные на нем конкретные планы 'возрождения' страны и устранения преград на пути к этому.
1. Вхождение во власть
Заняв пост главы правительства, Тэтчер, как и любой другой британский премьер до нее, оказывалась вовлеченной в сложнейшую систему властных отношений в стране. Премьер-министр и возглавляемый им кабинет стоят в самом центре принятия важнейших политических решений и являются инстанцией, на которую так или иначе замыкаются все другие властные и управленческие структуры (кроме судебной) - монархия, парламент, государственный аппарат, органы местного управления. В основе взаимодействия с ними лежат освященные традицией и законом правила игры, которым Тэтчер надлежало неукоснительно следовать. Однако в силу уже упомянутых в предыдущей главе императивов она не могла, да и не хотела удовлетвориться лишь тем, чтобы просто подключиться к отлаженному до нее механизму, и мало-помалу начала вводить новшества, которые, ни в коей мере не разрушая этого механизма, в то же время в некоторых отношениях довольно существенно его модифицировали.
Наименьшей ревизии при этом подверглись отношения с институтом монархии и его главой - королевой, что объясняется прежде всего преимущественно ритуальным характером этих отношений. Основной формой общения двух первых лиц государства, т.е. его главы и главы правительства, являются их еженедельные встречи, в ходе которых премьер информирует монарха о деятельности кабинета и правительства, отвечает на его вопросы и выслушивает советы и пожелания. В начале каждой парламентской сессии, начинающейся в середине октября, премьер-министр вручает монарху текст тронной речи, в которой излагается законодательная программа правительства на предстоящий год. Как известно, готовится эта речь под непосредственным руководством премьера, а монарх лишь зачитывает ее со своего трона в палате лордов (члены Палаты общин в это время находятся у входа в палату, не преступая ее порога) [177].
Хотя монарх практически не участвует в выработке правительственной политики, его авторитет, равно как и авторитет института монархии в целом, является одним из существенных элементов устойчивости политической системы страны. Отсюда стремление глав правительства всемерно поддерживать и укреплять этот авторитет, и Тэтчер, естественно, не была здесь исключением. Отчетливо сознавая, сколь важен ее собственный, личный пример, она скрупулезнейшим образом соблюдала установившийся ритуал общения с королевой и членами королевской семьи. В течение всех лет своего пребывания на посту премьера она всячески оберегала двор от попыток, особенно со стороны леворадикальной оппозиции, урезать более чем щедрые траты государства на содержание многочисленной королевской семьи, принадлежащих ей дворцов, поместий и прочего недвижимого и движимого имущества.
Несмотря на строго регламентированный характер отношений между монархом и премьер-министром, это не были чисто формальные, деполи-тизированные отношения. И значительный политический вес института монархии, и исключительно высокий личный авторитет Елизаветы II, и, наконец, естественные различия в восприятии реалий социально-экономической и политической жизни страны неизбежно вносили в эти отношения элемент высокой политики, делали их органической частью, пусть далеко не самой важной, более широкого политического процесса.
В какой-то мере указанное соображение распространяется на отношения монарха с любым премьером, сколь бы схожих взглядов и позиций они ни придерживались. Ибо даже при максимальном совпадении последних само это согласие становится фактором политическим, поскольку усиливает позиции премьера в его противостоянии оппозиционным силам. Когда же взгляды монарха и премьера существенно расходятся, а именно такое положение дел сложилось с приходом Тэтчер на этот пост, возникающая разность потенциалов имеет тенденцию превратиться в куда более весомую составляющую политического процесса.
И в силу своего жизненного опыта, и в силу воспитания и характера Елизавета II разделяла воззрения той части
