— А мы из города вышли чуть ли не неделю назад, — посмотрел Паша на Сидора. — Так что вполне укладывается по времени.
— Почему же мы тогда никого не встретили, ничего не видели, не слышали? — резко вскинулся Сидор.
— Меньше пить надо, — сердито проворчал Паша. — Забыл, что мы неделю не просыхали с твоими купцами, сделку по продаже захваченного тобой из Старого Ключа трофейного оружия обмывая. Да ты ещё контракты там по пиву с купцами заключал. Чуть ли не мешок бумаги на твои писульки извели.
— Твою мать! — хлопнул себя по лбу Сидор. — Так вот чего эти торгаши так уцепились за этот подсунутый мне Головой на продажу хлам, что они почему-то называли оружием. Видать надеялись выгодно сбыть кому-нибудь из воюющих сторон. А я-то радовался, что хоть что-то выручил за этот мусор,
— Значит с учётом этой неполной Корнеевской сотни, нас и две сотни бойцов не набирается? — посмотрел он на отрицательно покачавшего головой Пашу. — Маловато будет. Особенно против нескольких тысяч амазонок, — с сожалением покачал он головой.
— Не лезьте вы то хоть сюда, — покачал головой раненый. — Амазонки злые, прям жуть. С чего, правда, непонятно, но специально наших выцеливали, как только на крепостной стене замечали. Только ящеровые доспехи и спасали, а то бы всех, до единого, перебили. Видать, за доспехами, сволочи охотились, — тяжело вздохнул он.
— И как ловко. Точно в глаз били, словно белку.
— Ну и мы им, сколько могли, ответили. — мстительно прищурился он.
— Надо возвращаться, — решительно заявил Паша. — В замке у баронессы выходит что ловить нечего.
— Значит, баронесса в городе? — повернулся он к раненому.
— Должна быть, — согласно кивнул тот головой. — По крайней мере была ещё день назад.
— Если ещё жива…
— То есть?
Теперь Сидор был уже по настоящему удивлён. Насколько он знал местные нравы, о которых ему перед отъездом Корней чуть ли не все уши от восторга прожжужал, личность женщины, даже несмотря на её откровенно низкий социальный статус, в баронствах была чуть ли неприкосновенна. И какие бы заварушки у баронов не случались, самим их женщинам неприятности, как правило не грозили.
Возможны были какие-нибудь редкие инциденты, не без того. Всё же война есть война. Но чтоб вот так, определённо указывать на грозящую баронессе смерть?
Такого ещё не бывало. Или, что вернее, он просто пока ещё о таком не слышал.
— Я тебя правильно понял? — Сидор склонился ниже к раненому. — Баронессу Изабеллу де Вехтор собираются убить?
— Сжечь на костре, — угрюмо поправил его курсант. — Чего-то ей такого хитрого приписали, что как только она отпишет им своё имущество, так сразу её поволокут на костёр. И если она до сих пор жива, то лишь потому что упёрлась вмёртвую и не соглашается ничего подписывать. Боюсь только надолго её не хватит. Потерпят, потерпят её выкрутасы, а потом обойдутся и без согласия.
— Ни х…я себе, сказал я себе! — выразил общее мнение Паша.
Такого даже он не слыхивал. За многие годы, проведённые в этом мире, активно общаясь с самым разнообразным контингентом в самых злачных местах, даже он за всё это время ни разу не столкнулся ни с чем подобным.
— За что?
Будучи менее информированным чем все остальные, даже Сидор был потрясён подобным зверством.
— Не знаю за что, — огрызнулся раненый. — Но пока вы будете здесь это выяснять, я истеку кровью или сдохну от заражения крови. А вашу баронессу спалят на костре.
— Вы, мать вашу, собираетесь меня отсюда забирать, или я так и буду остаток жизни валяться под этим ореховым кустом.
Паша остановил на нём задумчивый взгляд.
— Десятник! — хриплым с перепою голосом каркнул он. — Рану перевязать, руки связать, все колюще-режущие предметы из прямого доступа убрать. Положить на телегу. Аккуратно! — рявкнул он на резко схвативших раненого ушкуйников. — Приставить часового.
— Упустите, — показал он кулак своей банде, — с часового шкуру спущу. Сам! Лично!
Заметив появившихся из кустов посланных к замку Сизого с Молчуном, быстро отошёл к ним в сторону.
— Возле замка засада, — раздражённо проговорил он, вернувшись к толпе возле раненого. — Была. Ребята чуть не влипли.
— Трофеи — мрачно проговорил он, бросая под ноги Сидору глухо звякнувший чем-то железным мешок. — Не успели дерьмо своё продать, как оно к нам заново вернулось, — ещё более мрачно пояснил он Сидору. — Тут часть того дерьма что ты продал купцам.
— Э? — поднял вопросительно правую бровь Сидор.
— Этим местным воякам ещё учиться и учиться, — довольно буркнул атаман, поневоле расплываясь в ухмылке. — Против моих орлов — ништо.
— Возвращаемся? — глянул он на Сидора.
— И побыстрей, — согласно кивнул тот головой. — Надо срочно разобраться что там с этой баронессой. А то чем дальше, тем всё страньше и страньше, — тихо пробормотал он.
Вечером следующего дня они вернулись в город. На удивление, несмотря на то что под городом стояли войска мятежных управляющих, которые банда Пашки обошла по большой кривой дуге, чтобы не пересечься, в самом городе царила какая-то непонятная тишина и чуть ли не идиллия.
Наверное поэтому им никто и не мешал, когда они вернулись на свои ушкуи, где вполне ожидаемо наткнулись на остатки от двух сотен курсантов, посланных в этот город ещё в самом начале лета.
В этой среде царило полное уныние и раздрай. Фактически под угрозой применения против них оружия, городские власти запретили им покидать район порта, и если бы не Пашины ушкуйники, на которых не распространялись эти распоряжения, они бы и не знали что там сейчас происходит.
А в городе не было ничего хорошего.
Столичный город баронства Вехи в этот раз ничем не напоминал тот сонный провинциальный городок, каким он был ещё неделю назад. Вечерело. Встретившая их в порту возбуждённая толпа ушкуйников тоже ничем уже не походила на ту толпу ленивых пьяных котов, ещё несколько дней назад только и делавших что задирала юбки портовым девкам и пила дрянное вино.
Теперь это была злая, раздражённая банда, только и ожидавшая от своего атамана команды: 'Фас', чтобы порвать первого подвернувшегося под руку. Но которая реально оценивала сложившиеся силы и понимала, что в случае прямого столкновения с властями, преимущество будет не на их стороне.
Невеликая дружина баронессы, все пятьдесят оставшихся у неё человек были заперты в городских казармах и фактически оказались под арестом у городской стражи. Неполная сотня оставшихся в живых корнеевских курсантов была разбита и деморализована. Сил самих ушкуйников на что-либо серьёзное было явно недостаточно.
Оставалось только провернуть что-либо по тихому, на что ушкуйники были как раз великие мастера. Разбойное прошлое прямо так и подталкивало их вмешаться в происходящие в городе события.
В городском доме де Вехторов как раз в это время проходили очередные переговоры, на которых от несдавшейся ещё баронессы требовали формального отказа от её прав.
Всё, как и сказал раненый.
Его, кстати, тут же признали нашедшиеся среди Пашиных ушкуйников знакомцы, так что он сразу был отправлен в лазарет на вторую Пашину лодью.
На первом же ушкуе, в уступленной на время Сидору капитанской каюте, собрались Сидор, Паша и последний оставшийся в живых сотник Корнеевских курсантов Сила Демьяный.
И после недолгого совещания они пришли к выводу, что баронессу надо выручать.
