Сергеевич неподвижно стояли, обнявшись и глядя вслед удаляющемуся кошмару: поникшая голова со свисающими патлами, шикарная меховая куртка, модные брюки и сапоги... И чего не живется, если есть сын и есть достаток, чтобы его растить? Или все не так просто?..
11
Валька вернулась домой и, не раздевшись, бухнулась в постель, прямо в голубом костюме. Мать стала орать, что так им не хватит на жизнь даже при деньгах ее «черномазого хахаля»; мол, встань, сними хорошую одежду и повесь в шкаф, а потом валяйся, как свинья, если хочешь. Мать была в общем-то права, но упоминание о хахале прошлось ножом по сердцу — той самой финкой, о которой Валька теперь никогда не сможет забыть. Ну и ответила матери так, что та завизжала. Тут пришла бабка, в самый раз, чтобы они не схватили друг дружку за грудки.
Кончилось тем, что мать, причитая, ушла в ванную делать педикюр, а бабка притащила из кухни молоко с медом, которое она считала безотказным средством от всех болезней. Но Валька не стала пить молоко, натянула на голову одеяло и отключилась. С ней сделалось что-то вроде кошмара: в жутком сне возникла девчонка-подросток из скверика, оказавшаяся потом дочкой врача. Как будто она приходит к Раулю наниматься в секретари, а Валька кричит этой малолетней дурочке, чтобы бежала отсюда прочь, не то Рауль потом увезет ее сына. И сама кричит, и сама же себя не слушает, потому что девчонка — это не только Светка, но и одновременно она сама. В общем, кошмар, иначе не скажешь.
Потом Вальку разбудили. Оказывается, к ней пришли подружки Мальвинка и неизвестно откуда взявшаяся Нюта, которой было не видно и не слышно несколько лет. Валька ее поначалу испугалась: когда над тобой склоняется настолько худая и бледная доходяга, можно подумать, что это твоя смерть.
Бабка предложила девчонкам чаю, но Мальвинка отправила на кухню только одну Нюту, а сама осталась возле Вальки.
— Слушай, чего скажу. Один умный человек дал совет: надо еще раз поговорить с Раулем. Но только не тебе, а знаешь кому?
— Не знаю и знать не хочу, — закричала Валька.— Отстаньте от меня все!
— Но у меня есть план, чтобы все кончилось по-хорошему...
— Не будет по-хорошему! — почти прорычала Валька, ухватив зубами подушку. — Я уже пробовала по-хорошему, а вышла куча дерьма! Отстань от меня, Мальвинка, не то я с собой покончу!
После этих слов с Валькой сделалось нечто вроде истерики: она билась на постели и давилась криком, который застревал у ней в горле. Мальвинка побежала за водой, в которую бабка накапала из пузырька успокоительное. Нюта испуганно моргала, не зная, чем помочь, — у ней ни на что не было сил. Потом Вальке влили в рот капли, а Мальвина повела домой Нюту. Краем сознания Валька зацепила мысль, что с внезапно объявившейся подружкой не все в порядке. Но в следующий момент все мысли опять заслонила собственная напасть.
Потом она, кажется, заснула и долго спала — или ей казалось, что долго? В прихожей хлопнула дверь: мать ушла или принесло кого на ночь глядя?
— Ба-аб! — громко позвала Валька: голос вернулся к ней, она могла кричать.
Шаркая тапками, бабка вошла в комнату.
— Чего тебе? Может, молока с медом выпьешь?
— Далось тебе это молоко! Без него тошно!.. Лучше скажи, кто пришел? Сейчас дверь хлопала...
— Никто не пришел, — покачала головой бабка. — Мальвинка ушла.
— Да Мальвинка с Нютой давно ушли, а это сейчас...
— Говорю тебе — Мальвинка ушла. Она потом, как Нюту-то проводила, опять к нам вернулась. Ты спала, не слышала.
— Заче-ем? — протянула Валька. — Для чего она второй раз приходила? Я ж ей сказала — никаких больше разговоров!..
— А она и не с тобой говорить хотела. Со мной.
Валька посмотрела на бабку — не рехнулась ли та.
— С тобой? Чего это она? О чем вы с ней говорили?
