А потом появилась молодая симпатичная дворничиха, задачей которой было выгнать их с чердака. Она кричала, стараясь предстать перед ними грозной фурией, напугать их, заставить подчиниться. Но нарочито крикливый голос вдруг иногда пресекался, а из глаз глядела детская растерянность: «Ну что мне с вами делать?» Было видно, что ей не хочется выгонять людей на мороз, да и вообще противна вся ситуация — в то время как другая дворничиха с наслаждением показала бы свою власть. А этой неприятно во всех отношениях. В ее возрасте, с ее угадывающейся за искусственной грубостью нежной натурой надо видеть перед собою совсем других мужчин... Не дурно пахнущих и небритых, лежащих вповалку на чердаке, а сильных, приятных, готовых протянуть руку помощи. Бедная девочка, какая неподходящая роль ей досталась! Леонид Сергеевич почувствовал, как в нем взыграло чувство покровителя — помочь, защитить... Но защищать, увы, следовало от себя и себе подобных.
Леонид Сергеевич решил, что можно будет написать об этом статью: насколько противоречиво должно быть состояние молоденькой дворничихи. Профессия требует от нее забыть о таких человеческих чувствах, как жалость и милосердие. А она не хочет забыть, и по законам психологии кричит еще громче, еще неистовее размахивает руками, в одной из которых зажата швабра — потенциальное оружие возможной драки.
И вдруг эта девочка сказала бомжу с одной ногой: «Вы можете остаться». Милосердие все же победило в ней, но не так, чтобы она села на лестничную ступеньку и расплакалась: делайте что хотите, я больше не могу. Нет, она была готова к дальнейшей борьбе, потому что его, Леонида Сергеевича, продолжала гнать. Не выпускала из рук бразды правления подъездом, однако жалела слабого. Удивительная девушка!
Потом выяснилось, что ее зовут Мальвиной, — об этом сообщил все тот же одноногий бомж. Подумать только, какое необычное имя! Наверняка мать предназначала девочку к чему-нибудь более престижному, нежели труд дворника. И все-таки как это красиво звучит — Маль-вина... Словно легкий треск, с которым разворачивается конус мальвы!
Прошел следующий день, и Леонид Сергеевич узнал о своей новой знакомой еще больше. Она не испугалась взвалить на себя проблемы подруги, вернувшейся из секты: крайнюю истощенность, возможные болезни, нестабильность психики, выражающуюся в навязчивом желании умереть. И все это без надрыва, не теряя собственной, хоть и умеренной в данных обстоятельствах, жизнерадостности. Только один раз она упомянула про свою собственную депрессию, в которой когда-то находилась. Леонид Сергеевич об этом не забыл. Чутье журналиста подсказывало ему, что депрессия у этой чудесной девушки могла быть только в связи с какой-то большой жизненной обидой. Мальвину где-то неслабо обидели, так что ее нежная натура не смогла перенести этого бесследно. Возможно, работа дворником — одно из последствий перенесенной ею психологической травмы.
И вот тут Леонид Сергеевич еще сильнее ощутил потребность взять Мальвину под свое покровительство. До возвращения Ивана оставалось три-четыре дня. Как-нибудь он перебьется, а потом, вернув себе прежний статус, с новым пылом возьмется за работу. И прежде всего решит проблемы Мальвины, в чем бы они ни заключались. Он разберется, кто обидел эту чудесную девушку, и найдет способ ей помочь. А для самой Мальвины это будет как сказка, когда мечты начинают сбываться после встречи с волшебником, не узнанным в лохмотьях нищего...
Но пока Иван не вернулся, надо было запастись терпением и носить эти самые лохмотья. Судьба неожиданно повернула так, что он должен еще кому-то помочь, не дожидаясь преображения своего облика. Что ж, он готов. Старушка, судя по всему, хорошая, и задуманное дело для нее очень важно. Но ситуацию в целом Леонид Сергеевич пока еще не просек.
Из коридора донесся самодовольный голос важного мужика в самом соку, звучащий с легким восточным акцентом. Что-то сказала в ответ бабка — должно быть, поздоровалась. Потом они, судя по шагам, прошли к ней в комнату. В щелочку неплотно закрытой двери было видно, что бабка несет впереди себя огромный букет, еле удерживая его в старческих руках.
— Садись, Рауль, — сказала она и сама села отдышаться. — Сейчас я твои цветочки в воду поставлю. А пока дай-ка мне свой телефон карманный, я Вальке позвоню. Ты вон уже здесь, а она где-то шляется...
— Разберетесь, бабуля? — сладко спрашивал этот самый Рауль. — А то давайте я сам ей позвоню. А вы действительно — цветочки лучше поставьте, и вот еще тут... виноград, орехи.
— Спасибо, давай я на кухню снесу. Подожди здесь. Я мигом.
Но баба Тося чего-то опасалась, потому что, едва выйдя из комнаты, приоткрыла дверь в убежище Леонида Сергеевича и вывалила на его наспех подставленные руки сыплющийся ворох фруктов и цветов. Странно, что она столь небрежно обошлась с подарками гостя, — обычно такие старушки бывают бережливыми.
— Дай мне свой телефон, Рауль, — вновь донесся из соседней комнаты ее хриповатый голос.
— Пожалуйста, раз желаете.
Тут бабка громко позвала: «Леня!» Что было делать Леониду Сергеевичу, как не сложить плоды и розы на большую неприбранную кровать, а самому отправиться к месту событий?
