В комнате бабки сидел полный черноволосый мужик средних лет — в самом соку, как правильно определил по голосу Леонид Сергеевич. Но толстый. Для своего возраста он был недостаточно спортивен, недостаточно мускулист. Видно, штангу не поднимает. Несмотря на то что и сам Леонид Сергеевич систематически не качался, он бы мог справиться с таким противником в честной спортивной борьбе.
— Кто еще такой? — спросил бабку Рауль. — Это он Леня? Родственник из деревни, да?
— Леня, — хрипло повторила старуха, не отвечая, — спрячь его телефон.
Эх, зачем она так сразу сказала! Ведь могла бы шепнуть ему заранее, где-нибудь в уголке, что надо отнять именно мобильник, а не что-нибудь другое. Теперь этот тип знает, на что они нацелились, и исполнить задуманное будет гораздо труднее. Все это молнией пронеслось в мыслях Леонида Сергеевича, пока он примеривался. Сомнения относительно права собственности его не мучили — он по-прежнему был уверен, что с морально-нравственным кодексом у старушки все в норме.
Гость так удивился, что даже не сделал попытки перехватить свой мобильный. Он только смотрел выпученными от удивления глазами, как Леонид Сергеевич прячет его в нагрудном кармане. Потом перевел взгляд на старуху — неужели она наняла этого мужика, чтобы помог ограбить его, Рауля? Разве он мало денег Вальке дает, чтобы его в этом доме еще и грабили? Нет, кто-то из них определенно сошел сума: либо он сам, Рауль, либо бабка, либо Валька, придумавшая все это шоу. Может быть, она тут где-то прячется, помирая со смеху?
Но, взглянув еще раз на бабку, Рауль понял, что никакое это не шоу. У старухи были такие глаза... в общем, он поежился, а потом весьма вежливо спросил, что все это значит.
— А вот что. Ты сейчас телеграмму напишешь, в свой аул. О том, чтобы дитенка Валькиного сюда привезли. Покуда не привезут, сам отсюда не выйдешь.
— Да вы что, бабушка! Да вы понимаете, что вы говорите?!
— Чего уж не понимать... А вот ты понимаешь, чего наделал? Забрал дитенка от матери и только карточки кажешь. Да тебя самого не мать, что ль, рожала?
— Меня рожала мать, — горделиво выпрямился Рауль. — Но не такая, как ваша Валька. Женщина, никогда не позволявшая себе...
— А она через то себе и позволяет, что тоска заела, — перебила бабка. — Словом, привези, посмотрим. Коли она пить будет и дальше, я сама дитенка стану растить. А помру — тогда снова увози. Но только коли Валька вино не бросит.
— Минуточку, — поднялся с места Рауль. — Я сейчас, на минуточку. Мне тут нужно...
— Леня, — предупредила старуха. Но Леонид Сергеевич уже и сам понял, что выпускать гостя из бабкиной комнаты нельзя. Он встал в дверном проеме, загораживая проход. Гость не предпринял попытки прорваться, лишь насмешливо покрутил головой:
— Ничего себе! Значит, человеку уже нельзя в туалет...
— Можно, — сказала бабка. Что-то звякнуло у нее в руках, и Леонид Сергеевич увидел знакомое ему по деревенскому детству алюминиевое ведро. Он когда-то ходил с таким на колодец. Звонко пристукнув, баба Тося поставила ведро на пол.
— Вот тебе, коли приспичит. А вообще привыкай. Покуда не привезут дитенка, нет тебе ходу из этой комнаты!
— Ин-те-рес-но... — усмехнулся этот кавказский пленник наоборот. «Прямо название для статьи», — подумал Леонид Сергеевич. Это где ж видано, чтобы наши старухи брали в плен восточных бизнесменов (что Рауль бизнесмен, он догадался по щедрости подарков и его чересчур холеному виду.) Ай да старухи, чего они только не могут...
— Это что ж, бабушка, вы меня в плен взяли? — озвучил Рауль мысли Леонида Сергеевича.
— Я и в плен брала, — негромко, больше для себя самой, сказала старуха.
— Вот как! Значит, я не первый? Ну и кого еще вы брали в плен?
— На войне, — буркнула она.
Он сбился с тона, но вскоре начал опять:
— Вы понимаете, что делаете? Ведь вас потом будут судить! Похищение людей — очень серьезная статья!
