— Какими деньгами? — вытирая слезы, переспросила она.
— Теми, что у Рауля взяла... А вот и она!..
Валька боялась, что уже не застанет бабушку в живых: ее выпуклые голубые глаза блестели налетом влаги, а лицо приняло выражение невесть за что обиженного ребенка.
— Ну как, бабуленька?..
— Поди-ка сюда. А ты, Томка, выйди!
Когда Тамара Федоровна скрылась за дверью, бабка велела соединить ее по мобильному с Раулем.
— Зачем, бабуль? — со слезами спросила Валька. — Ведь все уже выяснилось, ничего другого не будет. Для чего тебе еще унижаться?
— Христом-Богом тебя прошу — набери!
Валька набрала и стала придерживать мобильник на подушке, возле бабушкиного уха. Вызванный номер вскоре ответил.
— Рауль? — переспросила бабка. — Я помирать собралась. Коли не хочешь, чтоб прокляла тебя на том свете, — тогда сам знаешь чего. — Сказав это, она махнула внучке рукой — выключай, мол, эту свою штуку. И с чувством исполненного долга откинулась на подушки.
— Бабуленька, ты не помирай! — завопила испуганная Валька.
— Кабы не зря, а так что ж... помереть каждому придется, — медленно ответила бабка. — Не до ста же лет мне небо коптить!
— До ста. — Валька встала на колени возле кровати и прижалась лбом к бабушкиной руке. — Живи до ста лет! И еще дольше! Всегда живи!
— Ишь ты — всегда... Сама вот пообещай, что пить бросишь. Молчишь... Ну хоть постарайся, а?
— Постараюсь... — стуча зубами, чтоб не расплакаться, обещала Валька.
— Вот и ладно. А теперь иди, отдохнуть мне надо. Да не бойся, так сразу не помру...
Бабка прикрыла глаза своими птичьими веками. Валька поправила ей одеяло и на цыпочках вышла.
21
Когда я пришла домой, там была только Нюта — мамочка уже ушла на работу Я стала рассказывать ей про Душепопечительский центр и про Евфросинию. Нюта слушала, кротко склонив к плечу свою белокурую головку — ни дать ни взять ангелочек.
— Правильно, Мальвина, — одобрила она, выслушав меня до конца. — Ты, конечно, крестись. Меня тоже крестили, когда я была маленькой. Теперь, как умру, можно в церкви отпевать...
— Да что ты о смерти, Нюта! Тебе еще жить да жить. В этом центре тебе помогут...
— Мне никто уже не поможет.
— Что же ты, даже не пойдешь туда? Мне один монах, Андреем его зовут, обещал устроить, чтобы нам с тобой поскорее можно было прийти.
— Пойду. Да, я пойду в этот центр — как его, душеспасительный?
— Душепопечительский, — поправила я. Действительно, название такое, что не сразу выговоришь!
— Я туда пойду, но не за помощью. Просто не хочу обременять вас с Верой Петровной — вы и так уже хлебнули со мной всяких забот. А в этом центре, может, устроят куда...
— Нюта!.. — возмущенно воскликнула я.
— У меня ведь и документов нет, в секте отобрали. Может, там помогут восстановить. А то ведь и не похоронят рядом с родными...
— Нюта, ты опять за свое!..
