встрепенулся Леонид Сергеевич. — Ну и как она сейчас?
— Пока жива, хоть и не встает уже порядочно времени. Валька говорит, она бормочет что-то из тех дней, когда была зенитчицей... Что-то военное... И знаете, Леонид Сергеевич, какую потрясающую новость я вам сейчас скажу? Ведь вы еще не в курсе... Вальке Садика привезли!
— Вот это да! — Он был по-настоящему потрясен, просто ошарашен. — Вот чего нельзя было ожидать!.. Но каким образом, Мальвина?.. Ведь наша целенаправленная акция провалилась!
Я стала рассказывать обо всем, что слышала сама, стоя на пороге бабы Тосиной комнаты. Леонид Сергеевич не переставал удивляться, а под конец вдруг развеселился:
— Так и сказал, что на него все шишки посыпались? Болезни, убытки, да еще и конкуренты убить хотят?.. И все потому, что старуха его прокляла?
— Я спрашивала потом: на самом деле она этого не делала!
— Конечно, нет. Баба Тося не такой человек, чтобы проклинать: скорее в лоб даст, насколько сил хватит... Просто, как говорится, на воре шапка горит. Суеверный человек с нечистой совестью все на свой счет принимает.
— Значит, теперь, когда Рауль исполнил свое обещание, его неприятности не пройдут?
— Я думаю, пройдут, — неожиданно заявил Леонид Сергеевич. — Я думаю, за бабу Тосю сам Бог вступился. В конце концов, мир вертится на основах справедливости, иначе он давно бы уже сорвался в тартарары...
Мне тоже хотелось думать, что за бабу Тосю с Валькой вступился Бог. И вообще, все хорошо, что хорошо кончается...
— А знаете, какая сейчас Валька счастливая! Наглядеться на своего Садика не может!
— Надо полагать, — согласился Леонид Сергеевич.
— Вы бы не узнали ее, если б встретили. Она просто, ну, преобразилась, что ли... Как в сказке Царевна-Лебедь! А Садик очень хорошенький, бегает у нас во дворе, все ему интересно...
— Вот и у вас, Мальвина, должен быть такой сыночек, — вдруг погрустнел Леонид Сергеевич.
— А вы знаете, я сама сегодня об этом подумала... Может, когда и будет... А почему вы это так сказали, словно вам грустно?
— Потому что я намного старше вас, — глухо отозвался он. — И многое в жизни испробовал, хорошего и плохого. Одним словом, нам с вами не по пути. — Он сделал паузу, словно ему тяжело было говорить. — А просто так, ради приятных ощущений... это, знаете, не пройдет без труднопреодолимых последствий. Ни для вас, ни для меня.
Я хотела сказать, что все это не так важно, главное — он думает обо мне всерьез, так же как и я о нем все время думаю! Но образ моего будущего сыночка, о котором упомянул Леонид Сергеевич, действительно выбивался из этих мыслей. Сыночек — нечто настоящее, реальное, вот как Садик у Вальки. Он не из мечты, в то время как о Леониде Сергеевиче в качестве близкого человека я могла только мечтать. Можно представить себе, как мы любим друг друга, но нельзя — как он поселяется в нашей квартире, сосуществует с мамой, которая, вероятно, моложе его; как он катит коляску с нашим сыночком, ведет его в детский сад... Хотя почему нельзя? Все это могло бы устроиться. И в то же время чутье, опережающее сознание, не признавало Леонида Сергеевича частью моей обычной жизни. Он останется для меня человеком неосуществимой мечты, а для сыночка надо «строить семью», как обычно говорит моя мама.
— Я не всегда был на высоте, — глухим голосом продолжал мой собеседник. — Случалось, и водочку принимал, и с вашим прекрасным полом... Словом, растратил себя. Вон даже бомжом довелось побывать, как вы сами знаете. Я б и не рискнул сейчас заводить ребенка. Нельзя войти дважды в одну и ту же реку, как сказал Гераклит.
— Но Леонид Сергеевич!..
— Если вы сейчас скажете, что все это не имеет значения, что вы только со мной мыслите свою жизнь и все прочее... Все это будет прекрасно, но в конечном счете мы вернемся к тому, с чего начали. Вы замечательная девушка, Мальвина, и я меньше всего хочу испортить вам жизнь.
— Но что же мне делать, если я сама...
— Постарайтесь думать обо мне по-другому. Как о своем друге, о человеке, который хочет вам помочь. При случае, конечно, и в щечку вас поцелует, и томными глазами посмотрит... — Он невесело усмехнулся. — Словом, я ваш преданный трубадур. И думайте
