— Хороший вопрос, — одобрительно кивнул Андрей. — Масса причин. Никто не может знать все. Нет на свете таких умников. Чем выше лезешь, тем больше сталкиваешься с самыми неожиданными сложностями. Твое дело руководить и направлять. А на остальное необходимы люди. Один по одному вопросу, другой по второму. Каждый должен заниматься своим делом и не хвататься за все подряд. Кадры — это важнейшее дело. Ты его ставишь на должность, и он знает, что обязан тебе. Лучше иметь дело со знакомым. Проще понимать, что от него ожидать. Не справятся, всегда есть возможность убрать или передвинуть на соответствующую работу. Гарантии, что к рукам прилипнет, все равно нет, но умный не будет играть в свои игры. Поднимешься ты — вырастут они. И люди это обязаны хорошо усвоить. Ты девка с честолюбием, но подлости в тебе не замечал. Все люди меняются. Новый опыт, новая жизнь. Даже возраст. Начинаешь думать совсем другими категориями. Но если я могу сделать что-то для лично знакомого — я сделаю. Если при этом еще и цели совпадают — совсем замечательно. Надеюсь, человек не будет неблагодарной скотиной. Когда-нибудь и мне понадобится ответная услуга. Это вкратце.
— Все эти милые бумажки не имеют отношения к Андрею Еременко и я самостоятельно их добыла? — утвердительно заявила Катя.
— Правильно понимаешь. Я даже рядом не стоял. В Иркутске сейчас в поте лица тружусь или Львове. Так что, насквозь, обычная ситуация. Захотелось молодому дарованию написать про порт. Тема исключительно благодатная и общественности слабо знакомая. Стала она копаться, и тут полезло на свет божий… Тихий ужас. В родном городе в жизни не напечатают. Все схвачено, за все заплачено. Поехала в Москву лично к… Ну я дам адреса и телефоны, но лучше подсуетиться самостоятельно, чтобы чужие уши не торчали. Ни к чему мне светить интерес. А там уже как карта ляжет. Удача нужна — да? Попробуй сходить в атаку на захлебывающийся очередями пулемет. Время пришло и окрика с заоблачных высот не будет. Хороший старт для готовой рискнуть. Не справишься, — он развел руками, — судьба такая. Не повезло. Отряд не заметит потери бойца.
Катя потянулась всем телом, так, чтобы грудь платьем обтянуло рельефнее, и все прелести видно стало, и ехидно улыбнулась.
— Я? Не справлюсь? Особенно, если и в дальнейшем, наши цели так замечательно будут совпадать. Мне вся слава, а тебе презренные купюры, — она подмигнула, давая понять, что его мотивы совсем не тайна. — Договора мы не подписываем, но неплохо бы скрепить соглашение…
Она лежала головой на груди и слушала мужские откровения. Никак нельзя без этого обойтись. Самый-разсамый, хоть сто раз умный и опасный после близости размякает и норовит высказаться.
— За два года четыре выкидыша, — говорил Андрей. — Потом еще три. Как сглазил кто. По врачам бегает беспрерывно, ни учеба, ни работа не интересует. Вообще ничего не волнует, кроме одной, важнейшей идеи. И никакого толка. Все разводят руками и говорят: 'Полный порядок'. Все работает замечательно, что у нее, что у меня, а результат стандартный. Выкидыш. Даже в Кремлевскую больницу наведывались проверяться, а пользы нет.
Катя слегка позавидовала. Чужие беды волновали слабо, а вот возможность крутиться среди высоких чинов привлекала. В Кремлевку просто так не попадешь. Она тоже не прочь была полазить на таком уровне. Уж там и без спецраспределителей не обошлось. Посмотреть, по магазинам пробежаться. Погладила по плечу недовольного семейной жизнью мужчину, утешая, и слегка прижалась. Пусть почувствует. Ей не семнадцать лет уже, но вполне ничего. Мужики по-прежнему вслед смотрят и слюни пускают. Грудь что надо и кожа гладкая. А ноги длинные, закидывая на Андрея, порадовалась она. Природа к ней была щедра. Никаких диет не требовалась. Все натуральное.
— Реально сдвинулась на этой почве, — продолжал он выкладывать свое, не замечая намеков. — Я по пятнадцать часов в день работаю, а жена думает исключительно про траханье. Правильные дни считает, температуру проверяет и как день подходящий, лезет в штаны. Никаких возражений, в принципе, не может быть. Я, разве, против? Но не по обязанности же! Чувства должны быть, удовольствие.
'Ну да, — подумала Катя. — А как скажешь про головную боль или критические дни, так и не вспоминают про чувства. Подавай прямо сейчас, потому что у него чешется'.
— На работу пытался пристроить, чтобы было чем заняться, так нет. Это ее не интересует. Сначала папочка обеспечивал, теперь муж для подобного низменного занятия существует. У нее высокие порывы и единственная мысль в голове. Да еще и подозревает не весть в чем. Представляешь, прихожу — обнюхивать начинает. По карманам шарит, даже на трусах следы помады ищет и регулярно звонит с проверками. Скоро начнет следить и выяснять, с кем разговариваю. Увидела новенькую секретаршу, так целый скандал раздула на пустом месте! Да я в жизни на рабочем месте себе ничего не позволил! Нельзя пачкать, где живешь.
А почему нельзя совместить приятное с полезным? — спросила она себя. Запросто. Не стоит быть навязчивой и все будет прекрасно. На мне не женится, к гадалке не ходи, но сотрудничать вполне можно. А хорошие отношения с работодателем и крайне занимательным источником информации, очень пригодятся. Не просто старая знакомая, но еще и приятные воспоминания должны остаться.
— Значит, — мысленно довольно смеясь, сообщила доверительным шепотом Катя, — надо оторваться, если уж возможность представилась. Когда еще такая удача выпадет?
* * *
Павел подозрительно осмотрел и понюхал котлету и одним пальцем брезгливо отодвинул тарелку в сторону.
— Не морочь голову, — со смешком сказал Максим, пихая его в спину. Он совершенно спокойно собирал на поднос весь небогатый ассортимент блюд, представленный столовой. Чахлый салат, из так называемой зелени, разваренные макароны и пельмени. Дикое сочетание, но ему лишь бы набить в желудок побольше. — Нормально здесь кормят. Очень приличный завод и столовая симпатичная. По последнему слову науки от семидесятых годов. Бывает гораздо хуже. Как будто сам не видел.
Жандаров, не смотря на свою восточную фамилию, числился по паспорту украинцем и был стопроцентный советский человек. Без особых запросов и уж, тем более, без нынешней, все нарастающей волны религиозных заскоков. Знакомы они были еще с МГУ, где Максим учился на курс младше. Молодой и многообещающий товарищ, говорили на кафедре. Когда понадобились люди, легко согласился подработать. Парень он был излишне толстый от сидячего образа жизни и неумеренного питания всякой ерундой, но в деле рубил и Павел надеялся вскоре переложить на него большинство своих прямых обязанностей по программному обеспечению и технической поддержке. Самостоятельно, даже со взводом помощников, он уже не справлялся. Требовались заместители, отвечающие за отдельные участки деятельности. Максим прекрасно подходил. Подляны от него ждать не стоило. Кроме всего прочего, ему еще ничего, как пожрать, да поковыряться в компьютерном железе, не нужно было.
Разговоры с директорами придется оставить за собой. Это была самая сложная, но самая занимательная функция деятельности Павла. Говорить с людьми, заключать договора и небрежно вручать очередному пламенному борцу за всеобщее счастье на лапу. Пришлось научиться. Раньше он мучительно краснел, и всякий раз представлял перед процедурой гневную отповедь, с вызыванием милиции. Потом привык. Ни первого, ни второго так и не случилось. Все охотно брали, и совестью не мучались. Тарифы были разные, но меньше двух тысяч, честные коммунисты и директора, за каждый поставленный предприятию компьютер, не брали. Объяснения про быстродействие или программы их волновали меньше всего. Пройдет совсем немного времени и практически все директора крупнейших предприятий сами их и разворуют. Те самые, хозяйственные и партийные. Заинтересованные в приватизации и процветании своих заводов. И не вдруг. Они бы это и в советское время с удовольствием проделали, да тогда имелась сильная власть. А вот совести и тогда не было. У начальников ее в принципе не бывает.
Просто завозить компьютеры стало не особо интересно, дорога уже была накатанной, да и очень многие быстро просекли выгоду. Средняя цена подходила к сорока тысячам рублей, и расплодившиеся кооперативы кинулись заколачивать бабки, мешая друг другу и раздражая высокие инстанции. И если бы только компьютеры. Первые автоответчики стоили примерно как видеомагнитофон и раскупались как горячие пирожки. Народ словно с ума сошел, хватая все подряд. Вечно это продолжаться не могло. Слишком многие кинулись по проторенному пути, и конкуренты ходили стаями, распихивая друг друга локтями.
