бурный рост. Разница между отсутствием развития и развитием — это же не просто наличие у вас каких- нибудь инвестиционных планов. Десяток отраслей экономики, требующих совершенно иного структурирования и новых принципов работы, причем некоторые из них вообще для России в новинку.
Взять хотя бы проектирование. Советский “научный проектный комплекс” — наши Гипро- и Техноэлектропромы — в течение пятнадцати лет был почти не востребован, потому что в отрасли не было развития. А сейчас, когда развитие началось, выясняется, что они в этом виде уже не очень-то и нужны. А нужны нам, оказывается, ЕРС-контракторы (от engineering procurement construction). Это компании, которые интегрируют в себе и разработку проекта (engineering), и заказ оборудования (procurement), и строительство, монтаж и наладку (construction). Одна организация отвечает за все, в том числе и финансами. Договоренности с энергетиками у нее примерно такие: так, ребята, что вам тут надо построить? Два энергоблока за 500 миллионов долларов? Отлично, построю за три года, а если не успею — уплачу вам штраф в 200 миллионов долларов. Весь современный мир так живет — а у нас в 2005-2006 годах, когда я осознал проблему, ничего подобного не существовало. Никто даже и слов таких не знал — ЕРС.
Разбираясь с этими технологическими премудростями, Чубайс столкнулся с такой идеологической — если не сказать моральной — проблемой, что чуть было не поссорился со своими ближайшими единомышленниками.
Раньше, только начиная реформу, все они исходили из предположения, что новые собственники генерации, ориентируясь на рыночный спрос, сами решат, где нужно строить новый блок, а где—целую станцию. Но по мере погружения в тему выяснилась такая картина. Можно совершенно точно знать, что под новый завод “Тойота” в Петербурге нужно будет подогнать мощность в 100 мВт, и, руководствуясь этим знанием, строить новые электростанции. А что, если позже выяснится, что кроме этого завода в районе появятся еще пять новых, имеющееся на сегодня металлургическое производство скоро закроется и переедет в другое место, а к этому времени по соседству появятся жилой район, который нужно снабжать электроэнергией и вдобавок теплом? Причем все это происходит в отрасли, в которой с момента принятия решения о новом блоке до появления блока при самом хорошем раскладе проходит три года — а вообще-то пять. Откуда новый хозяин генерирующей компании соберет всю эту информацию, которая позволит ему построить то, что нужно, и там, где действительно нужно?
— Итак, 2005 год — и вот условия задачки: страна — Россия, регионов — восемьдесят семь, по каждому из них нужен ответ, что будет со спросом в 2010 году, — расписывает свои очередные злоключения глава РАО. — Кидаюсь в Минэкономразвития — ответа нет. Из губернаторов содержательно поддерживать серьезный разговор на эту тему способны от силы процентов двадцать пять — но все-таки уже хоть какой- то результат. Обошел всех олигархов. Ответы примерно такие: “Ну, в принципе, я там уже деньги вложил, но никому не хочу об этом говорить, и ты тоже никому не говори — в общем, там у меня будет небольшой заводик”. Какая мощность потребления, спрашиваю. “Ну, мегаватт триста”. — “Ничего себе, у меня нет их!” — “Да? А что ж ты молчал?” Это, конечно, упрощенная картинка. Десятки специалистов в РАО “ЕЭС” в течение нескольких месяцев проделали колоссальную аналитическую работу, и динамика спроса постепенно стала вырисовываться. Так, может, мы ее и сообщим будущим собственникам? Пусть они начинают строить по нашему плану сами. Так и появилась генеральная схема размещения объектов электроэнергетики до 2020 года.
Генсхему, которую неформально окрестили “ГОЭЛРО-2”, правительство утвердило весной 2007 года. Документ открывает перед отраслью впечатляющие перспективы: инвестиционные потребности энергетики оценены, в зависимости от возможного роста потребления, в 423-542 миллиарда долларов. Есть план, из которого любому инвестору понятно: где, когда и что надо строить. Учтено и то, что с газом в стране напряженно: если в прошлом году доля угля в российском топливном балансе составляла 25 процентов, через тринадцать лет она должна достигнуть 46 процентов (газовая составляющая, соответственно, снизится с 68 процентов до 50). Но пока в РАО “ЕЭС” рисовали новую схему отрасли, старые товарищи Чубайса из либерального лагеря, оказывается, неустанно клеймили его за социалистические замашки и стремление возродить Госплан.
— Я с ними не соглашался, и разборки у нас случались довольно серьезные. Потому что я действительно очень уважаю людей, которые занимали противоположную позицию. В какой-то момент даже возникла угроза потери этих людей как членов команды. Потому что для некоторых это была такая личная драма: как же так, мы все делали совершенно по-другому, а теперь Чубайсу что-то в голову взбрело — и все рушится.
Однажды, в октябре 2006 года, Дмитрию Васильеву позвонил председатель правления РАО “ЕЭС” и спросил:
— Что ты можешь сказать про Леонида Казинца?
Основателя девелоперской группы “Баркли”, застроившей всю Остоженку многоквартирными домами для миллионеров, Васильев неплохо знал и относился к нему с уважением. Вот только какая может быть связь между этим парнем и Чубайсом? Но времени на размышления не было. Глава РАО частенько так звонил своим знакомым и огорошивал вопросом на совершенно неожиданную тему — без объяснения причин.
— Понял тебя, спасибо, — сказал Чубайс, выслушав от Васильева похвалу в адрес девелопера, и отключился.
Потом он попросил секретаря в приемной разыскать координаты Сергея Полонского, владельца Mirax Group, и соединить его с ним.
— Слышал, Сергей Юрьевич, что вы строите башню “Федерация” в Москва-сити, — говорил спустя некоторое время ошарашенному Полонскому по телефону председатель правления РАО “ЕЭС”, — Не могли бы вы организовать для меня экскурсию на стройплощадку? Заодно бы и познакомились.
Взобравшись на десятый этаж недостроенной башни в сопровождении Полонского и целой делегации его топ-менеджеров, Чубайс полюбовался панорамой столицы и обратился к застройщику:
— Ну, расскажи, как у тебя тут процесс организован.
— В строительстве я не понимаю ничего, — скромно начал Полонский. — Но я понимаю, что такое моя башня. Это же, собственно, пять проектов. Фундамент. Фасад — монолит бетонный с опалубкой, в опалубку бетон заливается. Обшивка фасада. Лифты. Кровля. Только и всего. Соответственно, у меня есть генподрядчики для фундамента, монолита, лифтов, кровли и обшивки фасада. А дальше моя задача — обеспечение полной системы их взаимодействий и стыковки инженерно-технических и менеджерских решений. По деньгам все тоже просто организовано: вот сейчас десятый этаж строится, а когда мы начнем пятнадцатый, первые пять я уже сдам в аренду и подготовлю к заселению...
— Фантастически интересно. Просто фантастически интересно, — повторял Чубайс, спускаясь на землю.
Через несколько дней он снова позвонил Полонскому:
— Знаешь, Сергей, на меня произвело сильное впечатление то, что ты делаешь. Дело такое: “Федерацию” ты, считай, уже построил. Переходи теперь ко мне в РАО “ЕЭС”. Готов назначить хоть членом правления.
— Дайте подумать, — только и смог произнести потрясенный девелопер.
Вскоре очередь удивляться дошла до Казинца.
— У меня для тебя есть задача поинтереснее, чем твой “Баркли”, Леонид. Приглашаю в РАО “ЕЭС” — будем строить вместе, — без обиняков заявил глава корпорации.
Временно переквалифицироваться в хед-хантера Чубайса вынудил очередной поворот в реформе.
Незадолго до того, как напроситься на экскурсию в недостроенный небоскреб, глава РАО обдумывал итоги первого IPO выделенной из холдинга генерирующей компании. Казалось бы, все прошло великолепно: 14,4 процента акций ОГК-5 было продано за 459 миллионов долларов (покупателями выступали сто сорок инвестиционных компаний и фондов). Причем заявок на торги поступило на сумму в десять раз больше итоговой! То есть если уж портфельные инвесторы смогли собрать 4 миллиарда долларов, чтобы вложиться в российскую энергетику, — сподвигнуть на такое стратегов вполне реально.
В общем, картина в российской энергетике теперь выглядела так. Что строить — более-менее понятно. На какие деньги строить — тоже понятно. Идеологические дискуссии внутри себя пройдены, с
