На краю бездны

– Какого хрена они это сделали? – задумчиво произнес Дункан.

– Что именно?

– Какого хрена они ввезли бомбы, но он дал им фуфло вместо детонаторов? Зачем тогда вообще было творить все это дерьмо?

Мистер К все же выиграл очередную и последнюю для него партию, пусть даже ценой собственной жизни. Как показала экспертиза – оба детонатора, которые он дал Махди для того, чтобы взорвать устройства, были фальшивками, не неисправными, а именно фальшивками. При всем желании они не могли инициировать ядерную реакцию в устройствах. Самого факта наличия бесхозных ядерных устройств и попытки их подрыва должно было хватить для геополитического Апокалипсиса.

В этом-то и заключался замысел британской разведки. Все это время она водила исламистов на поводке. Если бы шахиншах остался жив, она точно так же водила бы и шахиншаха. У него были устройства, но не было детонаторов к ним! И британцы это точно знали, потому что разработать детонатор на самом деле не проще, чем саму бомбу! Одна ошибка – и вместо цепной реакции обогащенный уран просто разлетится от взрыва по окрестностям. Будет «грязная» бомба, способная навеки заразить территорию в несколько городских кварталов, но атомный взрыв не произойдет. Самое главное – у шахиншаха не было возможности провести испытания этих самоделок, мы бы об этом сразу узнали, а без испытаний не сделаешь детонатор. Детонаторы же выдавались террористам только тогда, когда нужно, и ровно столько, сколько нужно. Сэр Джеффри отчетливо понимал, что если выпустить этот процесс из-под контроля, одна из бомб может рвануть и в Лондоне. Исламские экстремисты ненавидят всех, согласно их заповедям.

Кто скажет, что я обладаю одним из свойств Аллаха, есть тагут. Тот, кто не отвергнет его и не удалится от него, есть многобожник. Так, например, правительства, парламенты, судьи есть тагуты, если они имеют претензию издавать законы, не опираясь на доказательства от Аллаха; кто идет на выборы (такого правительства), в такой суд, хочет решения, суждения, или издавания законов со стороны тагута, есть многобожник.

Кто утверждает, что я обладатель силы, могу спасать, кормить, лечить, убивать, растить и не причисляет это к Аллаху – то есть не говорит, что это я не своими силами, а говорит: все это благодаря мне – тот тагут. Так же тагут и тот, кто хоть и причисляет эти деяния Аллаху, говоря, что это Аллах мне дал такую способность знать сокровенное или слышать издалека зов молящихся и приходить им на помощь – все они тагуты. Так же любой, кто думает, что Аллах сообщает кому-нибудь законы для людей, кроме посланников, есть многобожник. Философы тагуты, так как считают возможным найти истину или установить законы, опираясь на разум.

Сэр Джеффри Ровен, безусловно, знал все это и наверняка ненавидел мусульман, потому что не только принадлежал к Римской католической церкви, но и являлся ее священнослужителем. Они ему были нужны, но он их держал на коротком поводке, и даже умерев – обыграл.

Наконец-то похоронная процессия построилась – волынщики, нервно оглядывающиеся, вероятно, у кого-то из них проблемы с грин-картой, и они нервничают при виде любых сотрудников спецслужб, затем шестеро носильщиков с дорогим гробом. Затем мы, раненые, но не сдающиеся, я еще и под постоянным присмотром будущего доктора медицины. Потом несли венки – их было всего два, и шагал священник. Волынки гнусаво вывели первые ноты заунывной похоронной мелодии, и мы тронулись, провожая директора Британской секретной службы в последний путь.

– Тебе не понравится ответ, Дункан, – сказал я.

– А ты его знаешь?

– Возможно. По крайней мере – я могу высказать свое мнение.

– Так выскажи.

– Выскажу. Этот человек мог дать детонаторы настоящие, чтобы произошла беда, которую ни один североамериканец никогда не забудет ни в каких поколениях после этого. Наверное, так даже было бы правильнее сделать или дать хотя бы один настоящий детонатор. Сейчас вы заметаете следы и можете это сделать, но если бы на территории САСШ произошел ядерный взрыв, этот мусор уже никак не получилось бы замести под ковер. Но сэр Джеффри не сделал это, потому что он был британцем. Нет, он не пожалел вас, в нем не было жалости ни на грамм, он приказал убить своего предшественника, он убил лучшего из Императоров, которые когда-либо правили в России, и его сына он тоже убил. Сэр Джеффри, да и британская разведка в целом, никогда не останавливался перед необходимостью убить, будь это один человек или целый народ. Но есть пределы, за которые они не рискнут шагнуть никогда, и ядерный взрыв в крупном городе Запада – как раз такой предел. Москву или Санкт-Петербург они взорвали бы, не задумываясь. Дело в том, Дункан, что эти люди принадлежат к некоей межнациональной элитной прослойке, о которой мы очень мало знаем. В этой прослойке господствуют англичане, английские аристократы, потому что первая в истории революция произошла в Великобритании, и британским аристократам на протяжении целого поколения приходилось жить в крайне враждебной среде, изобретая способы, как остаться в живых и взять под контроль обезумевшую страну. Они это сделали, потом к ним присоединились французы – те, кто выжил в бойне Великой французской революции и которые сейчас разбросаны по всему свету, потому что Франции больше нет. Есть там даже немцы, хотя германская контрразведка свирепо преследует всех, кто вступает в тайные атлантические сообщества, понимая всю опасность этого, всю опасность дружбы аристократов через Па-де-Кале. Эти люди почему-то считают себя и круг своих стран, стран, в которых они живут, – наследниками великой римской традиции, наследниками римской цивилизации – это несмотря на то, что титул Цезаря Рима принадлежит по праву Российскому Государю, и добыт он силой оружия. Все они ненавидят Россию, потому что считают нас неправильными, согласно их расчетам – мы варвары и просто не имеем права владеть тем, чем владеем. Нас они бы взорвали, не задумываясь, и ты это знаешь. САСШ – а зачем гадить в доме, где живешь? Тем более что и у вас в стране проживают те, кто принадлежит к касте тайных власти-телей мира. Сами себя они не взорвут.

Дункан покачал головой:

– Это была самая идиотская чушь, которую я слышал в жизни.

– Вот как? Бендер-Аббас – это чушь?

– Это террористы. Обычные исламские экстремисты. Да, это мразь, но не надо приплетать к этому нас. Чтобы ты знал, парень, у нас в армии просто за то, что ты назвал человека не по имени, званию или кличке, а по национальности, можно просто загреметь под трибунал. Никто здесь не пылает ненавистью к твоей стране.

– Пылает. Наверху другие правила, там все вещи называются своими именами, и кто какой национальности – все знают и помнят очень хорошо. А вот внизу – да. Почему-то в последнее время в странах Запада людей пытаются сделать этакими гражданами мира. Оторвать от корней. Чтобы вы чувствовали себя не американцами, а непонятно кем. Как ты думаешь – для чего им это нужно?

– Чушь…

– Пришли, – сказала Марианна, – прекращайте болтать. Завтра договорите.

Завтра должны состояться похороны оперативного сотрудника АТОГ Мантино. Его похоронят на маленьком кладбище на самом севере САСШ, на границе с Канадой – и туда я тоже намеревался поехать.

Потом было все, как обычно. Гроб установили на специальные подставки, священник что-то начал читать про «злачные пажити». Мы молча стояли у гроба. Потом, когда молитва была закончена, гроб опустили в выкопанную в зеленом, аккуратно подстриженном газоне яму на специальных устройствах, которые вынут, перед тем как закапывать. Церемония похорон сильно отличалась от православной и была какой-то неживой и казенной.

Бросили в яму по горсти земли – эта традиция совпадала. Носильщики и волынщики ушли, а мы остались. Остались и два человека с лопатами – они будут ждать, пока мы уйдем.

С причудами нынче смерть. С причудами.

Я подошел к венкам, стоящим у соседнего надгробья, потому что ставить было некуда, едва не упал. Отстранил энсина, готового меня поддержать, поправил черные траурные ленты. Венки были дорогие, с настоящими, а не пластиковыми цветами.

Один венок был от меня. Второй – от Кахи Несторовича. Это была единственная форма мести в