ушах. Так высоко Охотнику подниматься еще не приходилось.
- А теперь, посмотрим, как летаешь ты, сын белой птицы, - неожиданно сказала ему Гамаюн и стряхнула его со своей спины. Руки беспомощно скользнули по перьям. Он полетел вниз с ошеломляющей скоростью. Даже самая искусная левитация оказалась была не в силах остановить его падение. Николас закрыл глаза и раскинул руки в стороны. Удара не последовало, зато послышался шелест перьев. Охотник открыл глаза и с восторгом обнаружил, что он действительно летит. Легко скользит по воздуху на огромных белых крыльях, в которые превратились его руки.
Это было совсем ни на что не похоже. Никакая левитация не могла сравниться с этим чувством. Как будто тело вдруг стало невесомым, свободным от земных оков. Николас развернулся и сделал петлю.
- Ну что ж, птенец, летаешь ты пока плохо, но задатки есть, - сказала Гамаюн, подбираясь к нему поближе. – Давай обратно к скалам.
Тяжело дыша, Николас опустился на край гнезда. Полет отнимал гораздо больше сил, чем ему показалось вначале. Как только его ноги коснулись земли, птичьи крылья снова стали человеческими руками.
- Что у тебя за беда, сын Умай? – спросила Гамаюн, опускаясь с ним рядом.
- Посвящение принцессы, - с трудом переводя дыхание, вымолвил он. – Ей нужно принести рубиновое яблоко с острова посреди реки, но путь к нему преграждает дракон, василиск и птица Рух. Мне нужно придумать способ их обойти.
- Речной дракон? А как он оказался так далеко от собственного дома? – неожиданно заинтересовалась птица.
Николас пожал плечами.
- Ладно. Подумаем об этом позже. Полетели к дракону, - Гамаюн уже раскрыла крылья, но Николас ее остановил.
- Погоди, внизу ждет мой тулпар. Я не могу его бросить, - птица удивленно глянула вниз. Там у подножия скал вороной стригунок выщипывал скудную растительность.
- Ну хорошо, он не выглядит слишком тяжелым. Я возьму его с собой, но ты полетишь сам, - с этими словами Гамаюн спустилась вниз к жеребенку.
Набравшись смелости, Николас сделал шаг с обрыва. Руки снова обратились в крылья и он полетел, вслед за птицей. Обратный путь занял не больше часа. Николас быстро привыкал к новому способу передвижения, но усталость брала свое. Руки начали болеть от перенапряжения. Гамаюн, все это время тащившая жеребенка в когтях тоже заметно уморилась. Она поставила Харысая на землю возле берега, а сама подошла к воде.
- Эй, дракон! А ну как выползай. С тобой будет говорить почтенная птица, – грозно позвала она.
Вода тут же вспенилась, и из нее вынырнул рассерженный дракон.
- Гамаюн, это ты, старая карга? – недовольно осведомился он.
- Лунь{65}, старый пройдоха, что ты здесь делаешь? – неожиданно птица сменила гнев на милость.
- Живу, разве не видишь? – саркастичным тоном ответил тот. – Чего тебе надо?
- Чего мне надо? Это чего тебе надо? Средняя полоса Элама моя территория, а не твоя. Так какие демоны тебя сюда принесли из самой Поднебесной? – строго спросила она.
Дракон тут же скис:
- Меня выгнали. Как последнего шелудивого пса выгнали.
- Кто посмел? – возмутилась от такой наглости мудрая птица.
Николас не расслышал, что прошептал в ответ дракон, но Гамаюн прикрыла свое лицо крылом от ужаса.
- Неужели они снова набрали силу? После всего, что мы сделали, что мы потеряли и чем пожертвовали, они все-таки вернулись, - сокрушенно сказала птица.
- К сожалению это правда. Я сам видел. Думаешь, кто-нибудь другой смог бы обратить меня в бегство? – с горечью спросил у нее дракон.
- А почему ты не задал им жару? В былые времена ты никогда не бежал перед лицом врага, - укоризненно заметила Гамаюн.
- Тебе повезло. Ты не была там во время последней битвы. А я до сих пор не могу спокойно спать, вспоминая, как пал сильнейший из нас, - птица в отчаянии склонила голову.
«О чем они, Тангрум?»
«Дела давно минувших дней», - каким-то странным хриплым голосом ответил ему мертвый бог. – «Если бы они только знали…»
«О чем?» - Николас попытался заставить его договорить.
«Не важно», - тяжело вздохнул Западный Ветер.
- Кто это? Кого ты привела? – вдруг забеспокоился Лунь.
- О, это птенец Умай, - сказала Гамаюн, крылом придвигая Николаса поближе к дракону. - Лунь высунулся из воды чуть сильнее и приблизился к Охотнику.
Николас невольно поежился. Так близко к живому дракону ему еще не приходилось бывать.
- Я слышал, что все птенцы Умай погибли, - подозрительно оглядывая мужчину со всех сторон заметил дракон. – Да и не похож ты на небожителя. Хотя… и на человека тоже не сильно смахиваешь.
- Ты что, сомневаешься в моих суждениях? – угрожающе спросила Гамаюн.
- Конечно, нет, - дракон испуганно опустился на воду.
- Хорошо, потому что у него к тебе есть одна просьба, - расслабилась птица.
- Не могли бы вы завтра позволить принцессе Инай переплыть эту реку, - немного робея, озвучил свое прошение Николас.
- Что, завтра будет еще одна? Да сколько можно! Как меня достали эти бешеные маракандцы. Я думал, утопив парочку, я запугаю их достаточно, чтобы они перестали ко мне соваться, - грозно зарычал дракон.
- Ей просто нужно достать яблоко вон с того острова. Как только она его получит, даю слово, тебя никто и никогда больше не потревожит, - охотно пообещал ему Николас.
- А можно ли тебе верить? – подозрительно спросил он.
- Старый ворчун, от тебя не убудет, если ты нам поможешь, - помогла ему птица.
- Ладно-ладно, пропущу вашу принцессу, но больше – ни души. Ясно? – строго спросил дракон, а потом снова внимательно посмотрел на Николаса. – И все-таки ты человек. По крайней мере, пока.
- Прощай, старый Лунь, - крикнула ему птица.
- Прощай, старуха Гамаюн, - в тон ей ответил дракон и нырнул обратно в мутную воду.
- Что у нас дальше? Василиск? – задумчиво спросила птица, глядя на противоположный берег.
- С василиском я и сам справлюсь. Мне и раньше приходилось иметь с ними дело. А вот что делать с Рух?
- Да, с ней не договоришься. Придется драться… - птица надолго замолчала, сосредоточенно что-то обдумывая. – Вспомнила. Кочевой народ Хааб, что живет на юге Эламской пустыни, изготавливает для своих стрел один из сильнейших в мире ядов Элапедай. Я не думаю, что он сможет причинить Рух сколь- нибудь значительный вред, но хотя бы ослабит. Тогда у нас с тобой появится небольшой шанс выжить в этой схватке.
- А как же я? – встрял в их разговор Харысай. – Я тоже драться хочу.
- Нельзя, ты еще маленький! – шикнул на него Охотник.
- Но ты ведь сам сказал, что я взрослый. Я и в воду вошел, и недоуздок ношу, - захныкал конек.
- Мало ли, что я сказал. Сопливый ты еще слишком, чтобы с чудищами тягаться, - остался непреклонным Николас.
- Не обижай ребенка, - строго выговорила ему птица. – Между прочим тулпары, даже такие крохотные, обладают врожденным иммунитетом к воздействию большинства демонов. В том числе к взгляду василиска.
- Да, я такой, - тут же прихвастнул жеребенок.
- Эх, лучше б у них умишко побольше был, - с досадой ответил Николас.
- Умишка у них ровно столько же, сколько у их хозяев, - тут же осадила его птица. – Если тебе хватит
