древнехеттских обрядах возвращения Телепинуса. Мифологический образ с тысячью ресниц известен и в других мифологиях, в том числе славянской (это нашло отражение в «Вие» Гоголя).
Божество-Советник — по-видимому, один из тех советников, которые упомянуты и в 3-м гимне Солнцу.
…моему… богу сказать не забудь… — Судя по началу гимна, личным божеством Кантуцилиса было Солнечное Божество Земли.
…дал мне веревку, чтоб я сбиться с пути не посмел… — Веревка, как священный символ правосудия, известна и в месопотамских обрядах.
В хлеве быка от тебя, боже, я не утаил… — Эта и следующая строки, навеянные шумерской поэзией, означают, что говорящий приносил богу положенные жертвы.
…не пил… — В шумерском стихотворении, послужившем образцом для этих строк, говорится: «Еды я сам не ел, питья не пил».
…во сне расскажи… — Здесь и дальше перечисляются разные способы, как узнать о причинах гнева богов (см. «Молитвы во время чумы»).
…по печени пусть мне нагадают… — После принесения жертвы жрецы рассматривали печень жертвенного животного и по ее виду определяли благоприятный или неблагоприятный ответ божества. Этот месопотамский способ гадания был усвоен хеттами от хурритов (как позднее римлянами от этрусков).
Держит торговец весы перед тобою… — Весы на Древнем Востоке (в частности, в Шумере, из поэзии которого заимствован этот образ) считались священными; обвешивая, торговец оскорблял Бога Солнца.
Ты как отец мне, как мать!.. — Определение Солнца как «отца и матери» есть и в других хеттских стихотворных гимнах Богу Солнца, совпадающих в этом с египетскими. Мужской образ Бога Солнца и женский — Богини Солнца объединялись в единое представление о Божестве Солнца.
Прежние боги — точный греческий эквивалент в эпитете титанов из «Теогонии» Гесиода.
…девять веков… — В хеттском подлиннике «девять лет», что обозначает «мировые годы» или «эпохи».
…Взлетая все выше на небо… — Ану пытается бежать в свой Верхний Мир, подобно тому как предшествовавший ему бог Алалу бежал в Нижний Мир.
…И стала, как бронза, литьем… — Чудесное зачатие богов во чреве Кумарби, откусившего детородные части тела у Ану, поэт сравнивает с тем, как из бронзы отливаются металлические предметы.
