глотку. Словно грибы после дождя множились ватаги разбойников. Ведь больше тракт никто не охранял.
Холодные ночи первого осеннего месяца, сарвуда выдались на редкость тревожными. Разрывая молочную пелену облаков на землю, вопрошающе поглядывали Тая и Гея. Недоверчиво, осторожно, словно опасались, что человеческие распри перекинутся на небеса. И лишь
Звездный Дракон, казалось, радовался и смеялся. Его нисколько не волновали горести и беды смертных.
И все же, караван в Тор благополучно дошел. Еще до въезда в город
Леон, поблагодарив спутников, отделился.
Нравилось ему это или нет, но с некоторых пор Ториния превратилась во вражеский стан - здесь Фергюст, Макрели. Возможно, они уже знают чей он сын. Разговор с матерью могли подслушать и донести. Лишняя осторожность не повредит.
В город Леон вошел пешком, затерявшись среди крестьян, везших на рынок свой товар. Нахлобучив берету на самые глаза, прошелся торговыми рядами. На месте Юргиса хозяйничал Лямбам. В открытых дверях своего дома увидел чужую прислугу.
Сердце сжалось предчувствием страшной беды: ' Где мать, сестра?
Что с ними?'
Побрел на околицу Тора, к лачугам, где жил наемный караванный люд: возницы, охрана, строители. К счастью, учивший его стрелять из арбалета Муф, оказался дома. Увидев юношу мгновенно протрезвел, испуганно оглянувшись по сторонам, прикрыл дырявую дверь лачуги, будто она могла сохранить тайну.
- Неужто ты, Леон? Вот уж не думал, что увидимся. Ловсек велел молчать, грозился вырвать языки…
- Создатель ему судья! Скажи лучше, что с матушкой и сестрой.
Почему Давсен хозяйничает в отцовской лавке, почему чужие люди в доме?
- А Вы, господин, не знаете? - Муф опять перешел на 'вы', стал величать господином.
- Не знаю! Ну же, говори!
Возница, пряча глаза, вылил остатки вина из глиняного кувшина в кружку с отбитой ручкой. Он долго держал его перевернутым, словно считал драгоценные капли. Единым махом выпил. У Леона и вовсе оборвалось сердце.
- Беда у Вас, господин,.. большая беда, - проскрипел возница дрожащим, словно треснувшая подпорка фуги, голосом, - сестра ваша отошла в мир иной, а матушку забрали в казематы люди Макрели. А оттуда, сами знаете, обратной дороги нет. Служку, и ту забрали.
- За что же, Муф? Матушка ведь дурного слова не скажет…
- Одному Создателю известно за что. Поговаривают, бранила герцогиню нашу, Софью - ведьмой. Мол, она забрала жизнь и душу сестры Вашей Янины. Ту нашли мертвой у часовни Перуна…
Леон долго молчал, пораженный услышанным. Он словно оглох. Даже для слез не нашлось места. Наконец, к сознанию вновь стали пробиваться слова Муфа.
- …злые языки болтают всякое: мол, Давсен-Лямбам постарался.
Хотел прибрать к рукам место и имущество батюшки… ваше добро, господин. Можно ли верить - не знаю. Одно точно - хозяйничает сейчас там он. Вы бы, господин, с дороги отдохнули. А я поброжу по городу, узнаю, что где слыхать. Заодно, - чего пожевать, да и винца…
Господин, очнитесь, у вас пары монет не найдется? Шибко плохо мне…
'Власт! Когда ты будешь читать эти строки - уже многое тайное станет явным. И все же, прошу, еще раз, может быть последний, послушайся моего совета.
Я отбыл по вызову Филиппа, который попал в Лотширии в беду и просит помощи. Однако боюсь, что его рукой водила известная тебе
Салма де Гиньон. Да, да - именно та Салма, что величает себя Розой
Трехглавого. С острова Скорби ее освободил Мартин Макрели. Думаю, он же, пристроил к Филиппу. В этом случае ничего хорошего ждать не приходится. Ему не устоять… И тем не мене, не поехать я не могу.
Кроме тебя - написал герцогу Альвену, барону Френсису де Мо и
Николя де Гиньону. Думаю, последний вскоре к тебе присоединится.
Если Филипп предал, и Макрели меня пленит - не мешкая, переходи границу Лотшириии. В твоем распоряжении четыре тысячи отборного войска, мои верные боевые друзья Люсьен де Веляно и Бармин де Сузе.
Тысячу оставь для защиты Межгорья, чтобы под шумок не сунулись имперские легионы. С 'огненными ядрами Корнелиуса' этого вполне достаточно.
Думаю, что войска Макрели отведет к границе Торинии, потому вернуть Лотширию будет не сложно. Постарайся сходу взять Лот. Но в
Торинию ни в коем случае не вступай! Слышишь! Ни в коем!
Прислушивайся к мнению Люсьена. Он руководит моей тайной службой и хорошо знает положение дел в маркграфстве. Салмой пусть занимается
Николя де Гиньон. Без особой необходимости не вмешивайся, но коль попадется в руки - живой не выпускай! Но сделай это так, чтобы не знал Николя. Не простит! Наживешь смертельного врага. Не забудь надеть амулет 'холодного сердца', иначе пропадешь!
О Филиппе ничего не пишу. Нить его жизни тесно переплетена с моей. И оборвутся они вместе…
На столе найдешь указ о назначении командующим войсками Межгорья и мой меч.
Имя ему - Ratriz. Сам знаешь, что кроме меня он признает лишь тебя. Это щедрый, но страшный дар. Великая сила и тяжкое бремя.
Постарайся не стать его рабом. Верю в тебя. Пройдет немного времени и в твоей власти окажется не только Лотширия.
Да, еще! Помни стихи отца Дафния, те, что он читал вам в доме
Корнелиуса…
Посредниками в мирных переговорах с Торинией должен быть Ягур - равных ему в этом деле нет.
На том прощаюсь!
Да поможет тебе Создатель.
Леон Барель'.
Власт еще раз прочел похожее на завещание письмо Леона, спасшего их с Филиппом в Лотширии, защитившего и воспитавшего в Дактонии.
В отличие от брата, он был благодарен Леону и, наверное, где-то в глубине души, любил. Конечно, не так, как Оливия, считавшая Светлого
Рыцаря своим приемным отцом. Для нее пленение графа Сакского станет тяжелым ударом. Она и без того не выносила Филиппа не меньше, чем ее супруг, герцог Дактонии и правитель дактонско-фракийского союза
Альвен, а теперь, и вовсе возненавидит.
Присев в кресло Бареля, Власт погрузился в тяжкие думы. Их бремя свалилось ему на плечи сразу после приезда по срочному вызову в Сак.
И так, Филипп, после двух неудачных попыток взять Лот, окончательно разгромлен и взят в плен. Жизнь свою купил ценой подлого предательства - сдал в руки злейшего врага Мартина Макрели своего спасителя и воспитателя. Что теперь ждет Леона - представить не сложно. Люди Люсьена де Веляно доносят, что граф Макрели отводит войска к границам Торинии, оставив гарнизон де Фовера в Лоте. Сам же, вместе и Филиппом и Салмой везут Бареля в Тор.
Все происходит так, как и предвидел Светлый Рыцарь. Лучшего момента вернуть Лотширию не
