поручение… Я хочу доверить тебе самое дорогое, что у меня осталось - сыновей. Без них наш род увянет. Я специально не отдал их Властии. Герцог не успокоится до тех пор, пока они живы. А Властия… Вла-стия не в силах их уберечь.
Вот потому я и обращаюсь к тебе… расценивай это как последний приказ или просьбу, как хочешь, но сохрани и вырасти моих детей. Я отдаю тебе в руки будущее Лотширии и моего рода - Филиппа и Власта.
Чего-чего, а такого поворота событий Барель никак не ожидал. Он прекрасно понимал, что с падением Лота и низвержением Постава ему придется скрываться. Леон даже был готов сложить голову на поле боя. Хотя умирать, конечно, совсем не хотелось. Но чтобы маркграф поручил его заботам сыновей! Такого не могла подсказать даже самая буйная фантазия.
- В деньгах нуждаться не будешь, - продолжал граф. - В этих мешках золото и драгоценные камни, каждый из которых сам по себе - целое состояние. Кроме того, есть тайники, о них знает Филипп. Там тоже спрятано немало. Я говорил с сыновья ми, они согласны и обещали вознаградить тебя по заслугам. Ноклятву ты должен дать мне. Клянись честью дворянина на огне и мече, кровью матери и душой отца в мире теней, что не предашь и воспитаешь моих детей, как своих. Сделаешь все, чтобы они со временем заняли подобающее место в жизни. Клянись,
Леон! Ты - моя последняя надежда. Я уже одной ногой в могиле. Было видение… от судьбы не убежишь. Но в нем я видел и тебя со своими взрослыми сыновьями. Такова воля богов. Кля нись, Леон!
Барель совершенно растерялся. Не совсем понимая, что делает, опустился на одно колено и, подняв над горящим в руке Постава светильником свой меч, произнес:
- Клянусь честью дворянина, кровью матери и душой отца, что до последнего вздоха буду защищать Ваших детей!
- Нет, Леон, нет! Твоя геройская смерть мне не нужна. Ты обязан жить и поставить их на ноги - Клянусь выжить и вернуть Филиппу или
Власту маркграф ство Лотширское, - словно в трансе произнес безумные слова
Барель.
В тот момент он не понимал, что взваливает на себя непосильную ношу.
Постав облегченно вздохнул. Он даже как-то расправил плечи.
Казалось, что огромная тяжесть свалилась с его души.
- С этой минуты не оставляй ребят одних. Если увидишь, что дела плохи, новых указаний не жди. Уходите подземным ходом. Дверь я покажу, она рядом со спальней…
'Похоже, пора, - подумал Леон, окончательно проснувшись. - Войска Фергюста вошли в Лот. Судя по грохоту, крепостная стена разбита. Пройдет немного времени, и они будут здесь. Серьезного сопротивления ожидать неприходится'.
Словно подтверждая правильность его мыслей, во дворце началась паника. Утреннюю тишину разорвали истошные вопли и топот бесчисленных ног.
Леон хотел зайти в спальню к мальчикам, но услышал шум, заставивший его насторожиться. Что-то происходило у входных дверей, там, где круглосуточно стояли на посту два солдата. Раздался сдавленный стон и звук падающего тела. В 'доброте' намерений людей желавших прорваться в опочивальню наследников, сомневаться не приходилось.
'А вот и стервятники прилетели', - подумал Барель и, затушив светильник, встал за дверью, сжимая в руке обнаженный меч. Долго ждать не пришлось. Дверь, слегка скрипнув, приоткрылась и пропустила в прихожую одну за другой три фигуры. Двое из вошедших были вооружены кинжалами, а третий - коротким мечом, такие чаще всего носили телохранители. Баррель, вжавшись в стену, попытался раствориться в темноте. Затаив дыхание, он лихорадочно просчитывал ситуацию, и она пока складывалась не в его пользу. Оставалось лишь одно - ждать!
Один из вошедших прошептал:
- Свен, постой у дверей и зажги пока светильник. Если что- дашь знать. Мы же тихонько перережем щенкам глотки изаберем золото. Я подслушал разговор Постава со старшим -там его полно.
- А вдруг маркграф вернется, и сам выпустит нам кишки?
- Делай, что велят, и не болтай лишнего. Постав вместе со своей б…ю и телохранителями уже сбежал из замка. И на что он только надеется? Безумец…
- Может, стоит отрезать мальцам головы и преподнести в подарок
Фергюсту?
- вступил в разговор третий.
- Ты что, совсем свихнулся, идиот? Золота нам и так хватит на всю оставшуюся жизнь. Пусть наш герцог и недолюбливает братца, но резать головы родственникам может только он. За такие шалости нас сварят живьем. Хватит болтать. За работу. Нужно еще вовремя унести ноги. Мертвецам деньги ни к чему…
Оставив Свена в прихожей, два головореза пошли к спальне.
Неожиданно оказалось, что дверь заперта. Они, ругаясь, начали ее ломать. В это время Свен, пытаясь зажечь светильник, повернулся к
Леону спиной. Лучшего момента для нападения невозможно было себе представить. Сделав два шага вперед и мощноразмахнувшись, Барель единым махом снес как по заказу склоненную голову бандита. Большей ловкости и от палача ожидать не приходилось. Мало того, Леон успел подхватить падающее тело и бережно, словно драгоценную вазу, опустил на пол. Его действия совпали с треском ломающейся двери и остались незамеченными. В ее проеме успел скрыться лишь один искатель легкой наживы. Второй так же, как и Свен, остался на пороге своей мечты.
Леон, не испытывая ни малейшего угрызения совести, отправил его мерзкую душонку на потеху демонам. Мощным ударом сзади он разрубил ему позвоночник и, равнодушно переступив через только что убитого им мечтателя, осторожно проник в комнату. Если в прихожей еще что-то можно было рассмотреть, то здесь царил сплошной мрак. Даже привыкшее к темноте зрение ничего не могло различить.
- Это ты, Хват? - раздался приглушенный голос, откуда-то со стороны. - Ничего не видно. Зови Свена, без огня нам гаденышей не выловить.
Теперь Леон знал, что находится где-то рядом с третьим бандитом.
Приготовившись нанести удар, он сделал еще два неуверенных шага вперед. Изо всех сил напрягая зрение, Барель все же уловил нечеткие очертания громоздкой фигуры и, не раздумывая, ударил мечом в то место, где по его представлению находилась грудь врага. Хоть выпад и угодил в цель, но соперник устоял на ногах. Закричав от неожиданной боли, он разразился дикой бранью.
- Хват! Чтоб ты сдох, идиот! Это же я! Ты что, совсем рехнулся?
Тысячу шшеелей в твое поганое нутро! Я тебе выколю глаза и отрежу уши! Задушу собственными руками!.. Я… Я… понял… ты решил зафабастать все золотишко себе! Небось уже и Свена прирезал! То-то до сих пор темно. Не в-выйдет гад! Не выйдет! Я тебе левой рукой перережу глотку!
Искренне возмущенный столь подлым поведением сообщника, он решил сразу же не откладывая, претворить свои угрозы в жизнь. Последовал неожиданно ловкий для раненого выпад, от которого Леон увернулся лишь чудом. Выручило присущее ему чутье опасности. Но несмотря на это, меч вскользь все же задел руку. Не дожидаясь новой атаки,
Барель, пригнувшись, полоснул наотмашь, пытаясь вспороть противнику брюхо. И вновь удар достиг цели лишь частично. Враг по-прежнему остался на ногах, хотя ран у него добавилось.
Дуэль продолжалась до тех пор, пока обескровленный противник сам не свалился на пол. Но и там, в луже собственной крови, фомко хрипя, он все еще пытался достать мечом 'подлого Хвата'.
Не желая зря рисковать, Леон отошел на несколько шагов в сторону и, нефомко позвал:
- Филипп! Власт! Где вы? Это я, Барель! Выходите! Опасности больше нет!
В ответ - тишина. От неприятного предчувствия екнуло сердце.
'Куда они подевались? - лихорадочно соображал он. - Может,
Постав в последний миг передумал и забрал мальчишек, выведя тайными коридорами? Но где же тогда Амина? Нянька все время была с ними. Уж ее-то фаф наверняка не потащил бы за собой! Возраст и болезни в пути
- большая помеха'.
