Можно на время укрыться, чтобы передохнуть. Там уже территория
Дактонии, где за дуэли карает закон. Нужно ждать пока противник соизволит вернуться. Других правил нет. Ступивший за черту - вне закона. Секундантами будут Люсьен и Брамин. Кстати, с сегодняшнего дня, они оба в твоем подчинении.
Турнирное поле встретило тысячеголосым шумом.
Леон увидел крытую деревянную трибуну для знати с развевающимся флагом Дактонии. С одной стороны посыпанная песком дорожка для поединков всадников, с другой - вровень с ней помост для пеших боев.
На близлежащих холмах, похоже, собралось все взрослое население
Дака.
Увидев Странника, Люсьен и Брамин застыли с открытыми от удивления ртами. Они вначале подумали, что тот отказался от поединка, струсил. Но, заметив в руках странный, словно детский меч, поняли, что ошиблись. Зато закованный в броню Лурь и его уже подвыпившие дружки загоготали.
В сопровождении старичка в такой же серой рясе, подошел Дафний.
Осенил безумца знаком Создателя.
- Не разумно, сын мой! К чему такое безрассудство? Хоть этот несчастный и не знает, с кем имеет дело, но зря рисковать, право, не стоит.
- Не беспокойтесь, святой отец, меня хранит Созидатель.
Священник неодобрительно покачал головой.
Соперники подошли к трибуне, на которой появились Даниэль, герцогиня Валия и малолетний, похожий на девочку, Альвен. А вслед за ними - все те, кому оказали честь быть рядом.
Герцог едва заметно кивнул. Запели горны, возвещая о начале поединка. Глашатай зачитал указ. На помосте за спиной Бареля остались Люсьен и Бармин, напротив - злорадно ухмыляющийся Лурь и его трое дружков, так и не удосужившихся оставить свои мечи внизу.
Барель снял куртку и вынул из ножен Ratriz. Почуяв человеческую кровь, он проснулся и нетерпеливо задрожал. Отозвался на запястье
Ziriz. Переступив 'кровавую' черту, Леон вышел в центр помоста и замер, словно статуя.
Лурь, в полном боевом снаряжении, против ожидания, в бой стремглав не бросился. Выставив вперед тяжелый двуручный меч, неспешно двинулся навстречу. Подойдя почти вплотную, изумленно остановился: странник и не собирался защищаться своим хрупким мечом.
Со стороны холмов раздался возмущенный гул. Похоже, зрелища не будет. Лурь просто зарубит безумца. Опасаясь подвоха, он попытался ткнуть Странника острием в грудь и не попал. Еще раз - и вновь мимо.
Казалось тот стоит на месте неподвижно. Через расстегнутую кружевную белую рубаху виднелась поросшая черными курчавыми волосками, грудь.
В чем же дело? Ведь бил наверняка! Размахнулся пошире. Но на этот раз Леон, словно маятник, качнулся в сторону и с неожиданной силой пнул противника ногой в грудь. Загрохотало железо. Закованный в тяжелую броню воин, отлетел на добрых три метра и грохнулся со всего маху на помост, выронил меч, потерял шлем. Странник же, вновь замер, превратившись в неподвижную статую, лишь ветерок шевелил кружева.
Лурь с трудом поднялся. Глаза его налились кровью, на губах выступила пена, шрам налился синевой.
- Рыцаря, как последнюю собаку! Ногой!
Подобрав меч, с диким ревом, он безрассудно бросился на обидчика.
В тот миг, когда его меч был готов разрубить беззащитную плоть противника, тот тенью сместился чуть в сторону, пропустил, несущегося в лапы Трехглавого, безумца и, обернувшись вокруг собственной оси, изогнувшись в прыжке, ударил пяткой нападавшего в основание черепа.
Все, казалось, услышали хруст шейных позвонков. Голова
'рыбообразного' дернулась в сторону, крик оборвался. Он рухнул на помост мертвым.
Воцарилась мертвая тишина. Такого не ожидал никто! Первыми пришли в себя дружки убитого - обнажив мечи, бросились на Странника. Леон раскручивать vi'zze не стал, хватило нескольких молниеносных поворотов. Счастливо запел Ratriz: три головы, словно переспелые тыквы, скатились на помост, брызнула кровь, но Бареля она не замарала. По-прежнему, в белоснежной рубахе, с переливающимся и сияющим от счастья в лучах Оризиса, насытившимся Ratriz, он возвратился к черте, за которой уже главенствовал закон Дактонии.
Неспеша вернул Ratriz в ножны, набросил кожаную куртку. Секунданты, глядя на него широченными глазами, невольно пятились к лестнице.
С помоста на землю текла кровь. Кто-то в толпе, прежде чем упасть в обморок, истошно завопил. Ему ответил многоголосый женский вой, чуть не положивший начало массовому психозу и панике. Даниэль, чутко уловив момент, дал отмашку. Горны пропели конец дуэли и вернули людей в реальный мир.
- Ты кого привез?! - зашипел он на барона де Мо. - Твой Странник не человек, он - людоед! Ты мне твердишь, что Викрин плетет кружева интриг. А сам! Сам! Знаешь, теперь я ему верю больше! Но потрясенный увиденным Ягур, уже успел немного прийти в себя.
- Не стоит поддаваться эмоциям, мой герцог. Время покажет, кто из них более опасен короне. Вам ведь известны последние новости…
- Ты о чем? О том, что войска Ригвина высадились во Фракии? Или о том, что Гюстав мертв, а Фергюст прошел Черной тропой и со дня на день отправится к праотцам? Какое это имеет отношение к твоему головорезу?
- Прямое! Клятве он верен. Этот 'людоед' детишек не бросил!
Только подумайте - благодаря ему, в наших в руках наследники
Торинии, живым добрался посланник первосвященника храма Создателя, а я привез Корнелиусу селитру и древесный уголь. Да и теперь он вовсе не помешает…
- Что, есть, кого натравить на Викрина? Ведь Лурь был его человеком… Верно?
- Зря Вы так, мой повелитель! Не верите? А напрасно. Только следующий раз де Сак подкинет утку о моей измене или, скажем, что
Дальмира спит со Странником…
Тут Ягур сделал выразительную паузу, словно желал врезать последние слова в память Даниеля.
- Говори, что хочешь, но твой Странник мне не по душе и видеть его в Дактонии я не желаю. Ты привез, ты и убирай… Куда хочешь…
- Да это я и пытаюсь Вам сказать… Примите у него присягу и отправьте во главе нашего отряда во Фракию. У нас же договор со
Станикосом… Не забыли?..
Даниель нахмурился. О том, что нужно помочь Фракии он помнил. Да только не верил в боеспособность Станикоса и не хотел распылять силы. Но дал слово - держи… За Фракией придет черед и Дактонии.
- Войска я ему не дам… И не проси…
Ягур облегченно вздохнул, и обеспокоено глянул на Даниеля, не заметил ли он этого. Но герцог напряженно размышлял - видать сражается со своими демонами.
- Пусть берет две сотни драгун, еще две сотни… из твоего подчинения… Вольные баронские дружины, добровольцев… Если кто еще пожелает…, и катится к Трехглавому в пасть…
В это время худенький старичок, в серой сутане, беспрестанно осеняя себя знаком Создателя, бормотал дрожащими губами: 'Спаси и сохрани, Владыка наш небесный…'
Отец Дафний тоже был не на шутку озадачен, но довольно быстро пришел в себя:
- Пути Создателя неисповедимы. Порой он присылает в наш грешный мир своего посланника в образе демона, дабы направить на путь истиный сие непослушное стадо овец бездумных… Лишь бы обратно, призвал вовремя…
Ротозеи расходились на удивление тихо. Незаметно исчез со своим окружением кузен Викрин. Служители убрали трупы, смыли кровь, посыпали землю опилками.
Дамы вновь стали возбужденно переговариваться, обсуждая 'потеху'.
Их мужья в основном помалкивали. Каждый невольно представлял себя на месте убитых. Кареты,
