Смотревший с небес Трехглавый плотоядно оскалил зубы, но железную колесницу придержал - еще не время…
Леон со страхом глянул на грудь, ожидая увидеть оперение болта, но вместо этого обнаружил вдавившийся в грудь, покореженный знак
Создателя.
- Испоганил, гад, подарок Дафния!
Запустив руку в привязанную на боку коня дорожную сумку, нащупал
'горшок Корнелиуса' и резко поднявшись, швырнул его в голову остановившегося коня блистательного рыцаря. Граф, как и другие в подобном случае, играючи отбил его щитом. Яркая, слепящая вспышка и последовавший за ней грохот разорвали тишину. Ударила волна горячего, густо насыщенного серой, воздуха. Конь Леона, испуганно заржав, встал на дыбы, захрапел, попытался сбросить седока.
Вцепившись в него мертвой хваткой, Барель все же удержался в седле.
Ветерок унес поднятую взрывом тучу гари и пыли. Окровавленный
Викрин, с оторванной рукой и неестественно выгнутой шеей, в почерневших, обгорелых доспехах неподвижно лежал на земле. Рядом храпел и бился в агонии, еще минуту назад полный сил красавец жеребец. Из приоткрытого рта, с булькающими звуками, выбегала кровавая пена. Он изо всех сил цеплялся за безвозвратно уходившую жизнь. Острое чувство жалости к животному, а не gnezze, охватило
Странника.
Вновь отозвался Ratriz, требуя жертвоприношения. Леон было потянулся к нему, но потом отдернул руку от эфеса. Ряды войска де
Сака дрогнули. Воспользовавшись замешательством, Странник, объехав мертвого графа, крикнул:
- Воины Дактонии! Предатель мертв. Вы же можете искупить вину и послужить Даниелю. Войска Ригвина во Фракии разгромлены, а граф Рене
Сейшельский пленен мной. Та же участь ждет и вас. Другого шанса никому не дам. Отступников ждет смерть!
- И вечное проклятье Создателя, - загремел рядом фанатически-твердый голос Дафния. Его глаза горели огнем веры, а слова звучали веско и внушительно. Невозможно было не поддаться их магической силе.
- Дети мои, - вещал он. - Создатель посылает вам возможность раскаяться и встать на путь истины. Отвергнувший его загубит свою бессмертную душу. Вы все сейчас узрели великое чудо - святой знак защитил Светлого рыцаря Создателя от подлой стрелы изменника.
Прислушайтесь к гласу божьему и будете прощены. Упокоившаяся с миром герцогиня Валия повелела ему защитить Дак и я от имени Создателя благословил его на святое дело. Снимите шлемы, помяните добром вашу госпожу и исполните ее последнюю волю. Кто станет на пути - прокляну!
Худощавый, невзрачный, на сером под стать потертой сутане муле, -
Дафний неотвратимо, как сама судьба, надвигался на войско мертвого
Викрина. В поднятой над головой руке сиял знак Создателя. Такой же, как вдавившийся в грудь Странника. Теперь замысловатый шрам останется на всю жизнь.
'Создатель поставил свое клеймо, - думал, глядя на священника,
Барель. - Теперь я его должник. Вот и не верь после этого. Дафний тоже хорош, мог бы шепнуть о смерти Валии. Но каков молодец.
Шлемы-то снимают и кланяются, кланяются…'
Почти все войско де Сака, за исключением нескольких особо близких
Викрину рыцарей и их свиты присоединились к Леону. Теперь под его началом оказалась трехтысячная армия. И вел ее Светлый Странник на помощь осажденному в Саке Даниелю.
Между поднявшимися к самому каменному своду фаэрболами сверкнула молния, за ней другая. Брызнул огненный дождь, сопровождаемый оглушительным треском. Но вот молнии слились в слепящую дугу, которая с жутким скрежетом стала понемногу опускаться вниз, разрезая пространство, сливая измерения, открывая межзвездную щель.
Первыми, будто указывая эльфам путь, в ней исчезли саламандры. За ними, ведя свое племя в новый мир шагнули старейшие, давая знать, что час Исхода пробил.
Односторонний портал будет открыт до тех пор, пока через него не переправят все необходимое, без чего не возродить могущество расы в новом мире.
А великая честь закрыть путь, по праву крови, принадлежит ему и
Delfine…
Ночь накануне сражения под стенами Сака выдалась по-дактонски холодной, хотя шаливший всю предыдущую неделю Норлинг последние дни не очень беспокоил. Видимо, соскучившись по бескрайним ледяным просторам, умчался далеко за болота и горы на север. Туда, где сияет голубизной непривычно огромный для этих широт Оризис, где можно играючи поднять в звенящий от мороза воздух мириады снежных кристалликов, где глыбы замерзшей воды напоминают горы и где живое существо уже само по себе великое чудо. Норлинг улетел, но напугал робкое дактонское лето, заставил его содрогнуться предчувствием осени. Особенно ее близость ощущалось по ночам. Усыпавшие небосклон звезды сияли по- зимнему ярко, словно желали взять реванш за дни, когда безраздельно главенствуют Тая и Гея. Цветы на лугу, собрав воедино лепестки, скромно опустили головы. Темнеющая невдалеке роща безмолвствовала. Ночные жуки и птицы затаились. Может быть, чувствовали близость Трехглавого.
Леон, поежившись, плотней укутавшись в подбитый тапировым мехом плащ, как никогда раньше, пристально смотрел на звезды.
Перед его глазами до сих пор стояла порожденная фаэрболами огненная дуга, разрезавшая привычный мир надвое. По одну сторону осталось прошлое, а по другую,.. но туда нужно еще шагнуть, преодолеть подобно эльфам невидимую грань.
Вместе с ночными видениями в мозгу, подобно рою шшелей, кружились обрывки чуждых знаний.
Оказывается их мир всего лишь один из бесконечного множества, а яркие точки звезд - иные Оризисы. Там тоже живут люди, эльфы или еще неведомо кто.
'Мы только снежинка. Малюсенькая, беззащитная, гонимая межзвездным ветром в невообразимом просторе… Одна из дорог, нет, щелей в другие миры открывается в эльфийском алтаре Rubikona
Огненными Саламандрами. Кто же в таком случае Создатель? Какова его роль? Неужели у него есть время для каждого? Спросить Дафния? Нет, он ответит что-нибудь о всемогуществе, божьей воле или непостижимости провидения. Но ведь Книгу Судеб я видел! Да и знак
Создателя меня защитил!'
Чувствуя, что вот-вот свихнется и, понимая, что найти ответ на это вопросы ему не дано, Барель переключился на дела насущные.
Проходя по лагерю между почти угасшими кострами, проверяя посты, обдумывал, как лучше провести предстоящее сражение.
Пришел к выводу, что первыми должны атаковать сакские тысячи. Не зря же он велел сохранить штандарты графа Викрина. Пусть думают, что подошли союзные войска. Тем неожиданней будет удар. Может не совсем по-рыцарски, зато, ежели получится - весьма эффективно. Пока граф
Камю разберется, что к чему, не одна сотня поляжет. Внезапный удар, вообще, может решить исход боя. Если бы все вышло, как задумано!
Одна из звезд, не удержавшись на небесах, оставляя за собой яркий свет, сорвалась вниз, за ней -
