Барель невольно заслушавшись, прислонился к двери. Она предательски скрипнула.
Дафний, словно поперхнувшись, умолк. Возникла неловкая пауза.
Очарование момента враз исчезло. Не видя смысла больше таиться, Леон ступил в комнату. С радостными криками к нему бросились Власт и
Оливия. Он подхватил их на руки, прижал к себе.
В глазах же Филиппа мелькнул злой огонек. Ожил Ziriz. Уже не в первый раз. Дракончик все настойчивее предупреждал об опасности.
Леон перевел взгляд на Альвена, и вновь удивился переменой, произошедшей с мальчишкой. Наследник Дактонии смотрел на Филиппа, взглядом взрослого человека. Так обычно смотрят на соперника, или на откровенного недруга.
'Кажется, не желая того, - думал Леон, опуская детишек на пол,
- я посеял зерна вражды. Всходы могут быть ужасны…'
Власт со счастливой улыбкой уже держался за Ratriz.
- Леон, ты приехал за мной? Останешься? - с надеждой в голосе спросила Оливия. Ее зеленые глаза радостно светились.
- Нет, моя звездочка. Я привез тебе еще одного принца.
- Альвена? Он хороший! Не то, что злючка Филипп!
- Барель, как долго нас тут будут держать? - раздался недовольный голос Филиппа, - в харчевне лучше кормят. Надоело. Еще и святошу привез. Из Лотширии выгнали…
Леон поймал на себе испытующе-пронизывающий взгляд, вновь накинувшего на лицо непроницаемую маску, Дафния.
'Вот змееныш! Ведь просил же не называть меня Барелем. Все делает на зло. Теперь и Дафний знает, кто на самом деле рыцарь Создателя.
Хотя, думаю, что это для него не новость'.
- Придется немного потерпеть…
- Сколько можно терпеть, Барель! Надоело! Все время твердишь одно и тоже.
- Столько, сколько нужно!
- Пойдемте, святой отец, нам пора. Если, конечно, не передумали…
Уже на Имперском тракте, немного отстав от растянувшейся пограничной тысячи, Леон все же не выдержав, спросил Дафния:
- Никак не возьму в толк, святой отец, на кой Вам этот поход.
Сидели бы себе тихонько в Даке, строили храм… Ведь Ригвин не еретик… Если я не ошибаюсь, то Первосвященник Создателя своей рукой возложил на его голову императорский венец. Ну, захватит он
Дактонию,.. Вам-то что? А так, не приведи Создатель, кузен Валии под горячую руку спровадит в лучший мир заодно и Вас. Ведь не больно-то жалует…
Какое-то время Дафний ехал молча. Но затем, в очередной раз, пронзив Бареля испытующим взглядом, ответил:
- Создатель иной раз безмерен в доброте своей, сын мой. Однако нужно видеть дальше. Мне твердили, что и ты еретик, достойный костра, но я дал тебе Знак Создателя, произвел в рыцари и верю - не ошибся! Ты под его сенью творишь чудеса, и это важнее многих, часто бестолковых проповедей, хотя и без них не обойтись. Сам того не ведая, ты несешь людям веру. А Рене Сейшельский и Викрин - это шаг назад, к безверию и язычеству. А что касается опасности, то на все воля божья…
- Может оно и так. Но сейчас, святой отец, вы на стороне бунтовщиков, а граф Викрин де Сак не изменник, а верный слуга законного императора. Что Вы на это скажете?
- Век человека короток. А в поисках истины легко утратить веру.
Оценить наши деяния смогут лишь дети, а то и внуки… Кровопролитие в империи нужно прекратить, а Дактония должна непременно уцелеть.
Хватит Фракии. Простой люд не должен платить за амбиции правителей…
Отец Дафний вновь замолчал. Он и так сказал больше, чем хотел.
Удивленный неожиданным ответом Барель подумал, что разговор окончен, но священник, нахмурив брови, продолжил:
- С Викрином будь осторожен… Граф прекрасно стреляет из арбалета. Не целясь, навскидку. Попадает с двадцати шагов в империал.
- Благодарю, святой отец, за предостережение. Я буду внимателен.
К ним уже спешил Люсьен.
- Ваша милость, де Сак в трех литах.
- Ступайте, - кивнул головой Дафний, - да поможет вам Создатель.
Позицию заняли в месте, где тракт протискивался между жиденькой велевой рощицей и, поросшим колючим кустарником, крутым оврагом.
Шаливший с утра Норлинг, как на зло, после полудня, стих. Густые облака поднялись вверх. Из-за туч то и дело стал проглядывать ярколикий Оризис. Если подошедшей армии де Сака он светил в спину, весело играя бликами на панцирях и мечах, переливаясь золотом и серебром в штандартах и украшениях знати, то солдат Бареля - слепил.
Леон прекрасно осознавал недостатки позиции, но ничего поделать не мог. Случись сражение утром, все было бы наоборот.
По численности силы сторон были примерно равны. Может у Викрина на полтыщи больше, плюс за спиной - Оризис. Зато у Леона - закаленные годами ветераны, свято в него верившие и, вкусившие сладость побед, сотни Люсьена, Бармина и Одноглазого Ворка. И, конечно же, горшки Корнелиуса с 'Плевками Дракона'. Но как их сейчас лучше использовать, он не представлял. Швырять в мчащихся на полном скаку рыцарей? Надеяться на неожиданность, панику? Но далеко ведь не бросишь, да и ряды быстро смешаются…
Однако ничего другого пока придумать не мог.
Запульсировал ziriz, привычной жаждой крови ему отозвался Ratriz.
От чужого строя отделился рыцарь, в сверкающих дорогих доспехах на великолепном вороном жеребце. Он ехал неспеша, наслаждаясь своей силой и красотой. В каждом движении сквозили уверенность и чувство полного превосходства над прочим собравшимся здесь сбродом.
Рожок запел боевой клич.
'Викрин де Сак, собственной персоной, - почему-то сразу решил
Леон, - вызывает на поединок'.
Тронув поводья, двинулся навстречу. Сближались медленно. У Бареля даже закралась мысль, что Викрин хочет начать переговоры.
Оризис, играл лучами на его доспехах, отбрасывая блики, наверное поэтому, Леон с поздно среагировал на резкое движение графа. Как и предупреждал Дафний, шагов с двадцати де Сак навскидку выстрелил из арбалета. Ziriz яростно сжал запястье. Болт угодил в грудь, отбросил назад на круп коня, заставил задохнуться от боли.
'Так вот какова она, моя смерть! В Книге Судеб вроде по-иному…'
