По сути, кооператив ориентирован на малоимущие группы населения. В чистом виде это — не бедное население, но слои работающих, чьи доходы значительно ниже среднего уровня, и потому средств не хватает на целый ряд целевых нужд, связанных с покупкой товаров длительного пользования, оплатой дорогостоящего лечения, обучением детей в высших учебных заведениях, приобретением жилья, которое вне дополнительной помощи недоступно даже на условиях льгот, предоставляемых очередникам со стороны государства. Проблема низких доходов населения в России сегодня даже более актуальна, чем проблема собственно бедного населения, так как теми, кто выше порога бедности, но малообеспечен, практически никто не занимается. Эта социальная функция кооператива лежит на поверхности и не нуждается в дополнительном обосновании. Однако есть и другие.
Во-первых, присутствие и успешное функционирование подобного кооператива в Москве, где, по общепринятому мнению, шире доступ к экономическим ресурсам вообще и банковским — в частности, свидетельствует о значительной неудовлетворенности социальных и экономических потребностей населения, которые могут быть решены кооперативной формой организации. Во-вторых, опыт кредитных потребительских кооперативов населения показывает, как можно использовать не задействованные другими способами экономические ресурсы даже небогатых людей, если форма их аккумулирования вызывает доверие. В-третьих, и это вытекает из предыдущего, практика подобных организаций способствует укреплению отношений доверия населения, которое может служить не только социальным, но и экономическим ресурсам. В данном случае доверие является «ресурсом» экономической взаимопомощи, но очевидно, что незадеиствованные ресурсы населения могли бы использоваться и в качестве разнообразных социальных инвестиций и новаторских проектов социального назначения. В-четвертых, выясняется, что, используя ресурс доверия, возможно снизить процент по кредиту по сравнению с банковским вкладом, при том что активы в данном случае не используются в высокодоходных рисковых операциях.
Заключение
В конце книги всегда становится понятно, что в ней должно было бы быть, но по разным причинам в нее не вошло. Прежде всего, для лучшего представления эмпирического опыта как международного, так и российского, пришлось поступиться обширным анализом научной литературы — уже не с точки зрения оттенков определений или опыта различных стран, а с точки зрения конкретных дисциплинарных подходов к исследованию этого явления. В последние несколько лет в международной литературе о социальном предпринимательстве появилось большое число работ, относящихся к разным отраслям науки, в частности, в менеджменте — по исследованию управления сложными системами; в политических науках — по исследованию социальных сетей или межсекторного взаимодействия; в экономической науке — по исследованиям предпринимательства и инноваций, анализу социальной политики и социальной экономики; в социологии — по исследованию организаций, институтов, рынков и т. п. Все это нуждается в дальнейшем изучении и ознакомлении широкой аудитории. Последнее важно не только для удовлетворения узкоспециализированных интересов исследователей социального предпринимательства, но и для изучения и развития более широких сфер социальной и экономической жизни, на стыке которых социальное предпринимательство возникло. Его деятельность, даже весьма скромная, будучи по природе синтетическим явлением, затрагивает важнейшие вопросы сегодняшнего дня, касающиеся взаимосвязи социальной и экономической деятельности отдельных людей, социальных групп, организаций и государств.
Эта значимость темы социального предпринимательства совершенно не зависит от того, какое место займут в будущем социальном и экономическом развитии сегодняшние изучаемые нами конкретные формы социальных предприятий — представляют ли они сами новые социально-экономические структуры, которые со временем вырастут и размножатся, либо они окажутся некоторой переходной формой, провозвестниками широкой смены организационных форм существования бизнеса и организаций социального назначения. В обоих случаях речь идет о пересмотре взгляда на хозяйственную деятельность организаций и людей в современном обществе.
Для России это имеет еще и специфическое вполне конкретное значение.
Во-первых, будучи по своей сути наиболее этически безупречной формой реализации принципа «помоги себе сам», социальное предпринимательство может оказаться перспективной формой смягчения, а для кого-то и выхода из экономического кризиса или способом решения застарелых социально- экономических проблем своего сообщества. Во-вторых, поскольку социальное предпринимательство направлено на решение конкретных социальных проблем и использует специфические ресурсы территории и человеческих ресурсов, его модели многообразны, в том числе по способам сочетания ресурсов, традициям взаимодействия людей, экономическим и социальным результатам. Сравнительный анализ этих моделей в России и других странах может ответить не только на вопрос о перспективах социального предпринимательства в России, но и на более общий актуальный вопрос — о развитии предпринимательства и общественных институтов, способствующих и препятствующих его функционированию в России. В-третьих, в России в случае развития социального предпринимательства его можно было бы рассматривать как вероятную и эффективную альтернативу или катализатор развития гражданских организаций социального назначения, поскольку до сих пор некоммерческий сектор не получил широкого развития в России и, как известно, не имеет у нас устойчивой традиции в истории. В- четвертых, в России освоение опыта социального предпринимательства идет в каком-то смысле противоположным по сравнению с Западом путем — не от практики к понятию, а от понятия — к практике. Как показало наше исследование, это не значит, что здесь не существует предприятий и предпринимателей, которые воплощают это явление на практике, сами того не зная. В то же время поиск самоидентификации вносит коррективы в практическую деятельность и модели бизнеса многих людей. Поэтому знакомство с опытом, накопившимся в этой области в различных странах мира, включая дальнейшее изучение российского опыта, могло бы оказать существенную помощь другим российским предпринимателям в осознании своей роли и возможностей.
Приложение [91]
Пилотный проект опирался на качественные методы социологического анализа. Объектом экспертных опросов были представители организаций социального предпринимательства, а также их основные стейкхолдеры, с которыми проведены фокусированные полуструктурированные интервью. Особенностью проекта стало то, что наряду с целевыми социальными предприятиями опрашивались их независимые партнеры: государственные и частные предприятия — потребители услуг социальных предприятий либо партнерские организации, включая государственные структуры поддержки малого предпринимательства, а также сотрудники предприятий (все вместе — стейкхолдеры).
На предварительном этапе формировался «длинный список» потенциальных участников опроса. Для его подготовки был проведен «разведывательный» опрос информантов-экспертов (экспертов в области НКО, малого предпринимательства, представителей донорских организаций, финансирующих проекты в области социальной помощи населению), анализ материалов СМИ, кроме того, использовался опыт экспертизы проектов социального предпринимательства, проводимых фондом «Наше будущее». На
