СССР и Южная Африка
«Мы — южноафриканские большевики»
Так говорили о себе социалисты-интернационалисты. Они хотели быть не на той стороне гражданской войны, где их соотечественников награждали георгиевскими крестами, а на противоположной. На страницах их газеты «Интернационал» появились заявления: «Разве найдется среди нас кто-нибудь, кто не пожелал бы быть в России с большевиками, окажись к тому возможность?» А Билл Эндрюс, председатель Лиги социалистов-интернационалистов, сказал: «Будь я в России, я вступил бы в Красную Гвардию» [295].
В 1918 г. те же идеи, с которыми выступала Лига, вызвали к жизни еще одну общественно- политическую организацию — «Индустриальную социалистическую лигу». Она возникла в другом крупном промышленном центре страны, в Кейптауне, взяла себе похожее название: явное влияние йоханнесбургской Лиги, тесно сотрудничала с ней и проводила по важнейшим вопросам весьма сходную политику. В Дурбане в августе 1919 г. возникли Марксистский клуб, а вскоре — Социал-демократическая партия. В Йоханнесбурге действовала социалистическая еврейская организация «Поалей Цион», сходная с подобными организациями в странах тогдашней Восточной Европы и выступавшая в традициях Бунда. Другая еврейская социалистическая организация существовала в Дурбане. В начале 1920 г. в Йоханнесбурге появилась первая организация, в названии которой звучало слово «коммунистическая»: Коммунистическая лига.
О своей поддержке Октябрьской революции заявили и профсоюзы. Конгресс представителей южноафриканских профсоюзов, состоявшийся в Дурбане на рубеже 1918 и 1919 гг., принял резолюцию: «Конгресс осуждает интервенцию союзников в России и призывает замешанные в этом державы: а) вывести свои войска из этой страны и б) отказаться от участия в интригах против рабочего класса в России, Германии и вообще где бы то ни было» [296].
В октябре 1919 г. в Йоханнесбурге появилась газета «Большевик».
Южноафриканские социалисты старались систематически знакомить своих соотечественников с развитием мирового революционного движения. На страницах газет «Интернационал» и «Большевик», в брошюрах, листовках, докладах, лекциях, на занятиях кружков и воскресных социалистических школ рассматривались и сопоставлялись друг с другом доходившие до Юга Африки противоречивые сведения и оценки. Социалистам часто и самим нелегко было уяснить себе подлинный смысл событий, быстро сменявших друг друга, разобраться в словах и делах многочисленных европейских политических партий, даже в значении новых и непривычных политических терминов.
Наибольшее внимание уделялось России, Октябрю, большевизму. Подробнейшим образом разбирали программные заявления большевиков, или, как их поначалу именовали, «максималистов», объясняли значение самих терминов «максималист», «большевик», «меньшевик». В газете «Большевик» из номера в номер печатались статьи «Букварь большевизма». Все чаще появлялись переводы статей Ленина и других большевистских руководителей.
Обе газеты, как и организации, которые они представляли, были созданы белыми гражданами, среди которых важную роль играли выходцы из Англии и из России, уже хорошо знакомые с социалистическими идеями. Но в 1918 г. они выпустили листовку с призывом не только к белым, но и к черным: «Рабочие Южной Африки, черные и белые!» Листовка озаглавлена: «Большевики идут» [297]. В ней подробно рассказывалось о большевизме («Призрак бродит по Европе, призрак большевизма! Что это за большевизм, которого правящие классы так боятся?»), о Советах, о действиях Антанты против Советской России. Она призывала: «Долой британский милитаризм! Это оружие подавления рабочих. Долой союзную интервенцию против России!!! Долой класс капиталистов во всех странах!!!»
Путь к победе, указывалось в листовке, лежит в единении рабочих, «независимо от цвета кожи».
Социалисты буквально жаждали появления на юге Африки кого-нибудь из очевидцев, а когда первые такие очевидцы появились, то социалисты провели для распространения большевистских идей настолько дерзкую акцию, что о ней стало известно далеко за пределами Южной Африки. П.Н. Милюков назвал ее типичным делом Коминтерна, хотя она и не имела к Коминтерну никакого отношения. Одним из ее организаторов был М.Я. Вольберг, российский революционер, подвергавшийся преследованиям за участие в революции 1905 г. и накануне Первой мировой войны иммигрировавший в Южную Африку.
Что это была за акция?
Первые люди из Советской России появились в Йоханнесбурге в начале 1919 г. Их было трое — И. Сосновик и Л.М. Лапицкий с женой. По их словам, они были беженцами из Луганска, работали там в советских учреждениях.
Прибывшие были довольно разными людьми не только по характеру, но и по политическим взглядам. Но какие бы толки ни ходили вокруг Сосновика и Лапицкого, для южноафриканских социалистов их приезд был бесценным подарком: они могли выступать как первые очевидцы революционных событий России.
Решили организовать их публичную лекцию. Но как это сделать? Как обмануть городскую власть? К мэру Йоханнесбурга Эллену послали М.Я. Вольберга. Он был известен властям как вполне респектабельный горожанин, глава юридической конторы и председатель Русского общества (почетной председательницей которого была жена Эллена). Свое участие в деятельности Лиги социалистов-интернационалистов Вольберг скрывал. Он доложил мэру о желании двух людей, прибывших из России, публично рассказать об ужасах красного террора. Для такой лекции мэр предоставил Таун-холл — городской зал, самое большое помещение Йоханнесбурга. Как Эллен, так и Ф.Д. Мур, «российский императорский вице-консул» в Йоханнесбурге [298], заявили, что готовы быть «высокими покровителями» этого мероприятия. По всему городу были расклеены афиши. Крупнейшие газеты широко разрекламировали лекцию.
В назначенный день, 26 марта, Таун-холл был набит до отказа. Говорили, что в этом зале, обычно вмещавшем до 4 тыс. человек, оказалось около 6 тыс. На улице стояла толпа — те, кому не хватило места внутри. Собрались не только рабочие, которые составляли большую часть населения Йоханнесбурга, но и шахтовладельцы, управляющие рудниками, банкиры, чиновники, представители правительства: интерес к российским событиям был велик, и послушать очевидцев хотелось очень многим. Места в президиуме заняли мэр Йоханнесбурга и «российский императорский вице-консул», а из рядов рабочей части аудитории многие, не зная о подлинном характере предстоящей лекции, принесли в карманах гнилые помидоры и тухлые яйца.
Социалисты хорошо подготовились к этой лекции — это обнаружилось уже при входе в зал. Каждому вручался текст письма наркома иностранных дел Чичерина президенту Вильсону, специально отпечатанный в 5 тыс. экземпляров в виде приложения к номеру газеты «Интернационал» от 21 марта. В зале продавалась газета «Интернационал» и другая литература южноафриканских марксистов.
В лекции говорилось о возвращении Ленина в Россию; о первых декретах Советской власти (уже опубликованных в газете «Интернационал» 31 января); о некоторых из ленинских выступлений; о государственном устройстве новой России; о Брест-Литовском мире; о борьбе советской дипломатии за обнародование секретных договоров.
Лекция завершилась выводом: «Революция — это единственное спасение мира от физического, интеллектуального и морального банкротства; она создает новый мир и дает человеческой жизни более благородный смысл; она открывает новую эру для всего человечества». Заключительные слова произнес Сосновик. Они были переведены на английский язык. Затем зазвучал орган. Все встали, ожидая английского гимна «Боже, храни короля». Но орган заиграл «Интернационал» — впервые в стенах Таун- холла, и часть аудитории стала петь этот гимн. На трибуну поднялся Билл Эндрюс и под аплодисменты предложил присутствующим принять резолюцию:
