прямо к открытой форточке.
– Але-ап! – Вреднючка храбро прыгнула на ближайшую ветку. Следом за ней, пугливо поглядывая вниз, полезли Хлопотун и Пузатик. Они тесно прижимались к стволу дерева. От высоты у них кружилась голова.
– Осторожнее, внученька! Ты не белка! – забеспокоился Ворчун.
Вреднючка, отважно перескакивая с ветки на ветку, расположилась на толстом суку прямо над цистерной «Рыба».
– Эй, трусишки, идите сюда! Здесь клёв лучше!
Хлопотун и Пузатик перебрались к ней и забросили удочки прямо в цистерну. Железный люк был приоткрыт, чтобы рыба не задохнулась. Домовята уселись поудобнее и принялись терпеливо ждать клёва. Прошло несколько минут, но рыба почему-то не желала ловиться.
– Я понял! – воскликнул Хлопотун. – Мы забыли насадить наживку! Не такая рыба глупая, чтобы клевать даром.
Вреднючка покосилась на Пузатика:
– Где тот кусочек хлеба с маслом, который я тебе давала?
Пузатик виновато заморгал.
– Только не говори, что ты его съел!
– Холошо, не скажу, если хочешь, – уныло согласился Пузатик.
Домовята стали искать у себя в карманах какую-нибудь еду, которая могла бы сойти за наживку, но ничего не нашли. Тогда они вспомнили о Ворчуне, стоящем на подоконнике.
– Дай что-нибудь, дедушка!
Ворчун взял кусочек булочки, завернул в газетку и бросил домовятам. Вреднючка ловко поймала свёрток, но сама при этом едва устояла на шаткой ветке. Домовята насадили булочку на крючки и закинули удочки в цистерну с рыбой.
– Вреднючка, ты всё сделала неправильно, – с видом бывалого рыбака заявил Хлопотун. – Нужно поплевать на наживку, а потом забрасывать.
– Плюйся сам! Тоже мне, верблюд нашёлся.
Хлопотун и Вреднючка начали толкаться, но тут удочка Пузатика резко дёрнулась.
– Клюёт! – завопил Пузатик. – У меня клюёт!
– Подсекай! Упустишь!
– Не могу! Она меня с делева стаскивает. Ай!
В последний момент Вреднючка успела поймать толстячка за штанишки и затащила его на ветку.
– Сорвалась! – ругался Хлопотун. – Я же говорил: тяни!
Домовята опять забросили удочки и приготовились ждать. Но вот леска у Вреднючки натянулась, и она выудила крошечную дрожащую рыбку величиной с чайную ложку.
– Это бычок, – сказал со знанием дела Хлопотун.
– Так я тебе и повелил! Ты ещё скажи: тёлочка! – засмеялся Пузатик. – Или колова!
Пока Хлопотун снимал рыбку с крючка, она тяпнула его за палец, выскользнула и упала в цистерну.
– Ну ладно. В другой раз поймаю! – быстро утешилась Вреднючка.
Клёва долго не было. Митя замёрз и уже хотел идти домой, но вдруг у Хлопотуна резко повело в сторону удилище.
– Какой здоровенный карась! Мне одному его не вытащить!
Домовята все вместе стали выволакивать рыбину из цистерны.
А в это время на форточке седьмой квартиры сидел кот Арбалет и, сонно жмурясь, следил за воронами. Вдруг мимо его окна проплыл большущий карась. Кот вцепился в раму и молниеносным движением когтистой лапы загарпунил карася. С воплем «Мряя!» Арбалет ухватил рыбину за хвост и спрыгнул с нею в комнату, волоча за собой удочку.
Пузатик и Вреднючка едва успели отпустить удилище. Хлопотун не удержался, потерял равновесие и плюхнулся прямо в цистерну. Раздался всплеск.
– Помогите! – забулькал Хлопотун из цистерны.
– Цепляйся за крючок! – крикнула Вреднючка. – Мы тебя вытащим!
– Сейчас! Ай! Твой дурацкий крючок сам в меня вцепился!
Вреднючка и Пузатик выволокли Хлопотуна из воды. Он был мокрый и злой.
– Чтобы я ещё раз пошёл с вами на рыбалку! Теперь я даже на кильку в томате не смогу смотреть без содрогания.
До вечера Хлопотун пролежал в кроватке, укрытый всеми тёплыми вещами. Вреднючка напоила его чаем с сухой малиной, а в носочки насыпала горчицу. Но самое страшное, что Ворчун заставил его выпить целых две ложечки своей ужасной настойки из мышиных хвостиков, мухоморов и поганок.
Хлопотун морщился и кривился.
– Может быть, ещё ложечку? – предлагал ему леший.
Вечером, проводив Ворчуна, Митя возвращался домой. Форточка седьмой квартиры распахнулась, из неё вылетело что-то и повисло на дереве. Мальчик подошёл и увидел Вреднючкину удочку.
В седьмой квартире жил психиатр Рябликов, хозяин кота Арбалета, тот самый, которому когда-то померещился летающий крокодил. Как обычно, Рябликов вернулся домой и, бренча ключами, открыл свою дверь, запертую на три замка.
– Кис! Кис! Арбалетушка, где ты? Папочка тебе молочка принёс! – позвал он, доставая из «дипломата» пакет с молоком.
– Мряя! – донеслось из кабинета.
Рябликов заглянул в комнату и в изумлении замер на пороге. На письменном столе прямо на раскрытом медицинском атласе он увидел счастливого Арбалета с громадной рыбиной в зубах. Изо рта рыбины свешивалась леска с грузилом и поплавком. Некоторое время Рябликов молча разглядывал карася, потом подошёл к рыбе и с опаской дотронулся до неё пальцем:
– Хм… Очень правдоподобная галлюцинация. Скользкая и… – Рябликов понюхал палец и поморщился, – даже c запахом…
Психиатр воровато оглянулся. На цыпочках обошёл комнату, открывая все ящики и резко распахивая дверцы шкафа. Стояла тишина. В квартире явно никого не было. Рябликов хитро улыбнулся и выглянул в окно. Небо было ясное, звёздное. Летающих карасей не наблюдалось. Рябликов вернулся к письменному столу. Стол был пуст. На полу валялась удочка, а рядом развалился довольный котина. «А был ли карась вообще? – в ужасе подумал психиатр и приказал себе: – Я спокоен! Совершенно спокоен! Я ничего не видел и не мог видеть. Пойду выпью чайку и лягу спать».
Бедный, бедный Рябликов, то ли ещё будет?
Глава двадцать четвёртая
Похищение красавицы
Потянулись долгие учебные дни. Казалось, воскресенье никогда не наступит. Ложась спать в субботу, Митя надеялся встать попозже. Но утром в воскресенье его разбудил шум. Мальчик протёр глаза и увидел Пузатика, прыгавшего через скакалочку. Рядом, заложив руки за спину, прохаживался Хлопотун и считал: «Раз, два, три, четыре, пять…» На счёте «пять» Пузатик запутался в верёвочке и шлёпнулся.
– Что ты делаешь? – удивился Митя.
– Я… хочу… похудеть!
Хлопотун подмигнул Мите и покрутил пальцем у виска:
– С чего, думаешь, он решил худеть?
– Не знаю.
– Он влюбился.
– Влюбился? – поразился Митя. – В кого?
– Во Вреднючку. Вот недотёпа! Нет, чтобы в какую-нибудь модель. У Вреднючки нос картошкой и веснушки!
Запыхавшийся Пузатик в изнеможении присел на пол, выронив скакалку:
