было. Хейтер второй ступени мог это сделать и выключиться из общественной жизни, перейдя к издевательствам над себе подобными, так было сказано в кодексе... Только вот сказано там было много всего. Вторая ступень для пофигистов становилась последней – они выходили из отстоя только для того, чтобы сменить место. Конечно, они ненавидели мир до такой степени, что не хотели иметь с ним ничего общего, но не хотели давать повода миру относиться к ним сами иначе.
Раньше, когда хейтеры еще жили в самом Департаменте, существовала куча поговорок про лежачих пофигистов – мол, если такое устроилось под дверью, проще передвинуть дверь или просто уйти... Или – «лежачих не бьют руками – только ногами»... Агрессия пофигистов устраивала намного больше, так как соотносилась с кодексом. Для тех, у кого не было желания противостоять миру своим бездействием, существовали иные пути... А у пофигистов, получивших свою мечту и расписавшихся за нее, больше не было нужды в том, чтобы продолжать развитие.
Вторая ступень для ортодоксальных хейтеров значила достижение невероятного доселе баланса. Поговаривали, что именно немногочисленные демоны, взошедшие на нее, и дописывали кодекс. А потом... О дальнейшей судьбе постигших свое учение ортодоксов ходили невнятные слухи.
Для тех, кто считал ненависть источником энергии, второй ступенью становилось то состояние, в котором ненависть начинала поддерживать их жизнь. Источник ничуть не хуже и не лучше прочих. И пусть эти хейтеры говорили, что их учение превосходит все прочие, потому что до него нужно дольше идти... В любом случае, кодекс не превозносил ни один из возможных путей.
Идейные шагали только в смерть – раньше во временную, теперь в постоянную. И одним шокерам вторая ступень не сулила тупика. С нее они могли шагнуть куда угодно. Для того, чтобы перейти, достаточно было проникнуться ненавистью, превратить ее в любимое оружие и обожаемую реакцию от мира, достаточно было научиться отталкивать и издеваться... Но шокеры не могли всегда вести себя одинаково, поэтому им позволялась и темная любовь, и даже нежность – то, чего не ожидали от хейтера.
Конечно, все это нужно было чувствовать глубоко внутри себя. Но чужие советы не стоило так уж безапелляционно отвергать. Если другой хейтер говорит, что ты научилась инстинктивно выбирать самый издевательский способ защиты – он может быть и прав.
–Значит, буду тянуться, – Сулмор щелчком, как надоедливую осу, отбросила от себя стрелу. Смятые пули давно валялись где-то в грязи. Не такой уж и большой была эта деревенька-декорация – осталось лишь выйти, не забывая следить за спиной... Хотя все стрелявшие успели сделать это лишь раз, прежде чем легли мордами в землю, их могло быть намного больше. В конце концов, демоны пришли не считать людей...
Если бы не пари, Сулмор наверняка перебила бы агрессоров. Поднять руку на ребенка – мерзко, кем бы ни был тот, кто решился на подлость. Хуже может быть только использование детей – если, конечно, у этого средства нет значительной и абсолютно правильной цели...
Овалареет ли Нора, узнав, что Ангмарская вместо бойни устроила мирный... как бы так выразиться... процесс украшения ландшафта? Скорее всего, да... А что тут сложного – взять и просто сдержаться? Если для рамок образа хейтера это – невероятный выпрыг? Если единичный или редкий случай, конечно... Потом нужно вести себя правильно, так, как подсказывает ненавидящее сознание...
Но Сулмор и так знает, что для нее правильно. Ненавидеть мир – и сильнее всего ту, что создала ее, не думая о последствиях. Мамуля не хейтер, ее можно ненавидеть так сильно, как хочется... И верно – следить за Мэлис, чтобы не творила глупостей, потому что нельзя до такой степени ненавидеть мир, чтобы желать его уничтожения. Еще потому, что Мэлис не заслужила того, чтобы устроить по наивности какую-нибудь гадость и потом страдать. А она может, ведь многие вещи понимает ошибочно...
Все остальное, за исключением Рингила, заслужило только ненависть. Не минимальную...
–Паскуда! – Ангмарская развернулась вовремя, чтобы уберечь Рингила от ножа, брошенного, как некоторые выражались, остроухим соплеменником... Вот же сволочи, они же видят, куда кидаются! – Дрянь неблагодарная!
Сулмор не то чтобы злилась... Скорее, считала необходимым умеренно обложить нехорошего товарища, уже осознавшего глубину своей неправоты. Умеренно – именно потому, что очень уж хотелось выложить весь известный запас хейтерской лексики. В конце концов, перед кем красоваться? Рингил и так знает больше, а кидающаяся сволочь половину поймет в лучшем случае.
Неблагодарная личность, кстати, осознала свою неправоту – во всяком случае, скрыться с места своего преступления поторопилась. И успела – когда Сулмор перешагнула воображаемую границу деревни.
–Так что насчет второй ступени? – снова спросил Рингил. – Тьма моя, ты даже меня шокируешь...
–Значит, ты прав, – Ангмарская оглянулась. В целом вокруг было темно, но теневое зрение у Сулмор всегда было отменным, играло свою роль строение глаза. Она видела все даже четче, чем когда дождь еще не убрал из окружающей среды вонючее освещение. Ну и не стоит забывать о рентгеновской составляющей нормального демонического зрения.
Было видно, что делает Велка – впрочем, в личные дела других хейтеров без особой нужды лучше не влезать... Нора с претендентами на роль членов ее коллекции находилась где-то на другом конце пожарища, а Мэлис – так сказать, на третьей вершине треугольника. Если в качестве первой брать саму Ангмарскую, а не крайне занятую Велку... которой, кстати, с такими занятиями самая дорога в беспредельщики, и то не факт, что возьмут.
Смотреть на чужое личное занятие, особенно если занятый демон не маскируется, никто не запрещает. А вот рассказывать об этом совершенно не обязательно...
–Сколько мы материала беспредельщикам спасли, – похоже, Рингилу пришла в голову очередная требующая разделения мысль. – И ведь даже «пси» не скажут...
–Хотел бы, чтобы сказали? – «вторая ступень? Ну, смотри на вторую ступень шокеризма, раз уж так хочешь...»
–Нет, конечно, – Рингил попытался отклеиться от Сулмор, но ничего не вышло. Другой опоры рядом тоже не было. – Но все равно неприятно...
–Плюнь на беспредельщиков, – посоветовала Ангмарская. Ей показалось, что на издевку Рингил отреагировал слишком болезненно. Но Сулмор уже понесло, поэтому она добавила: – Раз тебе так уж нужна благодарность, пойдем всех развяжем...
–Не надо, – хейтер ощутимо вздрогнул, словно неожиданно коснулся чего-то холодного. Ангмарская вспомнила, в каком виде нашла Рингила, и задумалась – может быть, произошло что-то еще? Может быть, ей только показалось, что зазевавшийся и отчего-то почувствовавший себя плохо демон оказался легкой добычей для человека? Ходили слухи, что среди людей кто-то распространял КСки...
–Кто-нибудь из них в тебя стрелял из болеизлучателя? – быстро спросила Ангмарская. Рингил повернул голову, так, чтобы видеть ее глаза.
–Вроде нет, – ответил хейтер, чуть помедлив. – В меня уже стреляли, так что я бы заметил...
«Контер и все валары скопом! А если ты лжешь? И зачем тогда? Рингил, иногда я понимаю тебя еще хуже, чем когда ты разглагольствуешь о своей будущей смерти... Хорошо, что меня тебе недостаточно, и хорошо, что ты не знаешь, как ты мне на самом деле дорог... Если для того, чтобы ты жил, мне придется тебя отталкивать, я... я постараюсь... Только не знаю, как долго будет получаться – даже на второй ступени... Ты большая сволочь, Рингил, и именно поэтому тебя невозможно не любить! Только все равно не понять, хочешь ли ты этого...»
–Когда ты со мной был? – Мэлис подкралась незаметно... Что ж, за ней никто не следил. – Ангмарская, что тут у вас было? Этого героя опять пытались наградить высоким званием посмертно, а он не дался из скромности?
–Да ничего особенного, – эта попытка отцепиться от опоры увенчалась успехом, но Рингил оставил руку на плече Сулмор – вероятно, на всякий пожарный. – Ничего смертельного. И за такую мелочь я все равно умирать не собираюсь...
«Демон предполагает, а судьба за всех смертных располагает, – уловила Сулмор мысли Мэлис. – Если бы он хотя бы в линейной истории значился... Проверить по книге Молнии стоит, когда вернемся...»
«Мэлис, Лайтин о хейтерах не писал», – ответила Ангмарская с некоторым раздражением. Ясновидящая зараза и впрямь обошла вниманием эту часть жизни департамента – как, впрочем, и многие другие. Первые, конечно, не были так категоричны, но и они мало смыслили в том, что писали о хейтерах...
