Эта леди в белом одеянье, которое она называет пеньюар, Является пока возлюбленной моего друга. И нежные лапки ее белой собачки Едва ль нежнее ее ног. Готье, наверное, возненавидел бы эти контрасты белого, Когда она сидит в громадном кресле Между двух мерцающих свеч.
КОБЫЛИЦА
Возможно, я свят вполне; С тех пор, как ты пришла, пространство поколеблено вокруг, Из роз осенних соткано оно; Затем - тот золотистый цвет, другой. И кто-то провидит в тех вещах - так нежно - Ленты валлиснерий, струящих вверх и прочь из них Под бледным, медленно-зеленым водоворотом волн; Среди вещей, которые намного старше их названий, Среди вещей, которые мы свяжем с Богом.
Могила в Акр Каар
Я твоя душа, Nikoptis. Я все виделЭти пять тысяч лет, и твои мертвые глазаНедвижимые, не отвечающие на мой порыв,И твое тело, излучающее свет, как будто я прыгаю сквозь огонь,Но не сжигающий меня и не опаливший ни один лепесток вокруг.Смотри, лучи листьев травы тянутся к твоей подушкеИ целуют тебя мириадами травяных язычков:Но не ты меня.Зачитаны все сокровища исписанных стен,И выношены мои мысли среди этих знаков,И нет теперь ничего нового нигде.Я спокоен. Смотри. Я ушел от печати судьбы, назначенной мне.Как бы тебе не проснуться и не просить вина.Все твои одеянья я разглаживал на тебе.О, как ты безумен! Как мог я забыть!- Спокойную реку многие дни назад,Реку? Как молод ты был.И три души прошли над тобой —И пришел я.И взлетел над тобой, и прогнал их всех,Я был близок тебе и знал пути твои.Коснулся ли я твоих веток и кончиков твоих пальцев,Летая над тобой и вокруг твоих холмов?Как мог я войти в тебя?И разве я не был тобой и Тобой?И ни одно солнце не приходит ко мне,И пьяная тьма разрывает меня,И ни один луч не взблеснет надо мной,И ты молчишь день за днем.О! Я мог бы заставить себя уйти, несмотря на все эти знакиИ волшебную власть над этой дверью.Я прошел бы сквозь зеленые стекла полей...Но пока все спокойно:Я никуда не иду.
Оставшиеся
О беспомощная горстка в моей стране,О порабощенность!