а что до моей злобности… Ты прекрасно знала, что если бы твой отец выиграл бой на Собрании Земель, то меня и Алистера просто-напросто бы казнили, а не посадили в башню на усиленное питание, как тебя. Ты это знала, и ты специально шла к этому. Но тебе и этого оказалось мало! Твоя просьба «О, освободите поскорее несчастную Анору!» сделала меня бездетной, тварь! – гнев Элайн сгустился настолько, что, казалось, до него можно было дотронуться.
– Благодаря моей просьбе ты смогла отомстить Хоу! – выкрикнула Анора. – И я вовсе не хотела засадить тебя в тюрьму! Мне это было не нужно!
– Да, про Хоу ты сказала верно. Это была поистине сладкая месть! Жаль, только вот ее вкус так и не сделал меня счастливой… И когда я отправлю тебя к твоему отцу, это тоже, увы, не сделает меня счастливой матерью. А что ты там хотела или не хотела – это значения уже не имеет.
– Что?! Ты хочешь… Ты хочешь меня казнить? – глаза Аноры стали шире ее открытого рта. – Но ты же сама просила о моем освобождении…
– Казнить? Вот еще! Зачем мне открыто сеять недовольство среди баннов? Я ничуть не хуже тебя умею быть королевой. Нет, я тебя просто убью. Своими руками. Как убила твоего отца, который пригрел на груди того самого Хоу!
Элайн шагнула к стене и вытащила из простенка за шкафом матово переливающийся в наступающих сумерках Юсарис.
Анора все еще держалась, надеясь на чудо.
– Элайн, пойми, твоя месть ничего не решит и ничего не исправит. – Голос Аноры срывался от волнения – Оторвись, наконец, от своего прошлого и посмотри в будущее!
– Поверь мне, я смотрела. И увидела там совсем не то, что хотела бы видеть! Впрочем, довольно! Если ты знаешь способ, как вернуть мне способность стать матерью, – то так и быть, уйдешь отсюда живой и невредимой. Клянусь памятью своих родителей – я прощу твое предательство на Собрании. Хотя уже одно это предательство стоит очень многого.
Нервы Аноры сдали окончательно, и она завопила из всех сил:
– На помощь! Меня убивают!! На помощь!!!
– Ты думаешь, твои крики и есть то самое лекарство, которое меня вылечит? Ты ошибаешься. Если бы я знала, что они помогут, то я бы не отсылала стражников и не завешивала бы стены в твоей комнате коврами. Так ты ответишь на мой вопрос?
– Я … не знаю такого способа! Пощади меня! Я… я…
– Ты – умрешь. – От голоса Ее Величества уже веяло не гневом, а могильным холодом. – За твое предательство и мою бездетность!
Меч взлетел под потолок и с шелестом опустился, одним движением разрезав тело Аноры от плеча до паха, словно теплое масло. Сердце бывшей королевы ударило последний раз, брызнув струей алой крови на лицо Элайн. Она машинально облизнула губы, ощутив солоноватый привкус чужой смерти.
Юсарис со звоном упал на пол, и кровь королевы Аноры смешалась со слезами королевы Элайн.
* * *
– Зевран! Ну наконец-то! Рада тебя видеть!
– А уж как я рад тебя видеть, Ваше Величество! Элайн, твоя красота стала еще заметнее! – Зевран, совершенно не смущаясь, моментально перешел на «ты».
Элайн погрозила ему пальчиком и улыбнулась.
– Я теперь замужняя дама, Зевран! А мой муж – полновластный король Ферелдена! Берегись, его ревность может быть очень опасной!
– Антиванским воронам не привыкать к опасностям. Если уж мы с тобой сумели разобраться с Архидемоном, то уж с ревнивым мужем тоже как-нибудь разберемся!
– Ладно-ладно, шутки в сторону, Зевран. У меня для тебя есть сокровище в подарок. Только это не совсем подарок, конечно…
– А, ну да! То есть сокровище надо у кого-то забрать? И этот «кто-то» весьма грозен? – он продолжал широко улыбаться, откровенно рассматривая ее фигуру.
– Сокровище ты получишь от меня, и я действительно грозна, ага. – Элайн горько усмехнулась. – Но чтобы я отдала деньги, тебе нужно… Впрочем, пойдем за мной, лучше я все тебе покажу.
Они вошли в комнату с распростертым трупом Аноры.
– Ого! – присвистнул Зевран. – Какой поворот... Видимо, вы сильно не сошлись характерами! Или ты застала Анору в объятьях Алистера?
– Другое. И это, демоны меня побери, к моей просьбе не относится. Послушай, Зевран, ты можешь быстро найти девицу похожую на нее? Одеть ее в точно такое же платье, как у этой? – и королева махнула рукой в сторону трупа – И прокатиться с ней в карете до Орлея, не вступая ни с кем в разговоры?
– И все?
– Нет, не все. После того, как ты отпустишь ее в Вал-Руайо на все четыре стороны уже в другом платье, тогда-то и наступит самая сложная часть.
– Я просто теряюсь в догадках, что мне еще надо будет сделать. Надеюсь, не жениться на этой девушке?
– Тебе надо будет вернуться, чтобы получить толстый кошель золота… и научиться молчать.
– О! Хотя у Антиванских Воронов умению молчать учат в первую очередь – это действительно трудное задание. – он подмигнул ей. – Но думаю, что я с ним справлюсь. Чего только не сделаешь ради двух кошелей золота.
Элайн захохотала.
– Хорошо! Пусть будет два кошеля! Воистину, ты умеешь уговаривать!
Глава 3
– Дорогая! – Алистер появился в тренировочном зале внезапно и с несвойственной ему бесшумностью.
– Да? – Элайн опустила меч к ноге и развернулась. – Ты как-то очень тихо вошел, милый. Осваиваешь разбойничьи навыки?
– А где Анора? Ее же привезли из башни прямо к нам? – Алистер подошел ближе.
– Она уехала. – Королева упорно избегала взгляда в лицо. – Прости, но мы… мы с ней повздорили и наговорили друг другу гадостей. Она обиделась и сказала, что ноги ее здесь больше не будет.
«Что сущая правда, – мелькнула у нее мысль. – Ни ее ноги, ни ее руки здесь больше не будет. Никогда».
– Она уехала, – повторила Элайн. – И не сказала куда.
– Ну-у… – протянул Алистер. – Это так не похоже на Анору. Она раньеш была весьма здравомыслящей женщиной.
Элайн с удивлением посмотрела ему в глаза. Теперь ее взгляд не бегал, а застыл холодным булыжником.
– Что? Что ты сказал??
– А что я такого сказал? – в свою очередь удивился Алистер. – Все так и есть. Анора показала себя достаточно мудрой правительницей еще при Кайлане. И мне непонятно, почему она вдруг обиделась. Тем более на тебя. Как-никак, именно ты подарила ей свободу.
– Алистер! Ты только что дал мне понять, что я обидчивая дура, не умеющая править! Почему я должна выслушивать такие слова от любимого мужа? Что я такого сделала? – и носик королевы начал морщиться, а глаза увлажнились.
