Я еще минут пять предавался философским размышлениям, пока не сообразил, что банально туплю и ничего не делаю. Вздохнув, начал проверять основные узлы агрегата – три воронки, коллектор, измельчитель, кипятильник. Вроде бы нигде не напутал.
Вытащил и перебрал ингредиенты. Корица, ваниль, яйца, ром, сироп из ормотара, новогреческий мускат, кофе тарразу, лико и эбер, другие пряности и специи. Разложил все по коробочкам. От усталости и запахов мутило. Еще надо бы найти высокие бокалы, трубочки, зонтики и заказать черный лимон.
Звякнул колокольчик. Лоли.
– Диплом принесла. Подушку тоже. Кейт, – она, прищурившись, смотрела на меня. – Кейт, иди спать. Остальное я сделаю.
– Хорошо. Купи черных лимонов. Все-все, иду.
В коридоре встретился японец:
– Доброе утро, Кейто-сан! Вы отрично выгрядите.
– Спасибо, Фуджисаки-сан.
И когда этот льстец успел появиться?
Спалось плохо. Ко мне приходили скалящие зубы гиарцы, требовали тритипак с морбасианским коктейлем, медом и молоком. Грозили оружием. Во сне я ронял бокал, после чего приходил Урусов и, качая головой, говорил о гибели Терры. Я просыпался через каждые пятнадцать-двадцать минут в холодном поту. Наконец мне это надоело, и я вышел в зал.
Лоли сидела на высоком стуле у бара и листала журнал. Не поднимая глаз, сказала: «Лимоны за стойкой».
Пришло время генеральной репетиции.
Часы показывали начало четырнадцатого. Я снял с полок несколько бутылок. Готик удивилась:
– Столько выпивки? Для кофе?
– Нет. Я давно его не делал, надо потренироваться. Хочу размять кисти, сделать десяток коктейлей.
Шейкер я уронил на четвертом круге. Расслабился, сноровку потерял. А для тритипака нужна точность до секунды. Вольешь смесь чуть раньше или позже – испортишь вкус, цвет и аромат. Сложный рецепт.
К десятому коктейлю я почувствовал себя увереннее. Руки не дрожали, движения приобрели четкость и плавность. Я выстроил стаканы с разноцветным содержимым.
– Лоли, первым клиентам повезет – раздашь им по коктейлю бесплатно. И себе возьми.
– Который из них «Смерть Терминатора»?
Я указал на широкий стакан с желто-коричневой жидкостью.
– Осветленный коньяк, немного сока, кусочки шоколада и вишенка. Вишенка, правда, в холодильнике. Достать?
– Не надо. – Девушка лихо выпила коктейль, зажмурилась. – А неплохо. Кофе-то попробуешь сделать?
– Конечно.
– Хочу это видеть.
Стало быть, ингредиенты на бочку. То есть на стол. Аппарат засвистел, нагреваясь. Я сделал первую эберскую смесь, засыпал в воронку, залил пятьдесят миллилитров воды. Теперь у меня есть минута, чтобы соорудить вторую. Она готовится в шейкере из продуктов с планеты Лико. Шейкер в одной руке, вторая наготове.
Через минуту аппарат пыхнул и тоненькой струйкой выдал первую часть. Ее в широкую посуду, добавить содержимое шейкера, засыпать кофе лико. Второй цикл, минута и одиннадцать секунд.
За это время надо прокалить тарразу с корицей, добавить ваниль, а также приготовить третью ромовую смесь. Заранее сделать нельзя, вся тонкость рецепта в последовательном приготовлении.
Вторая смесь, черная и густая, с резким мускатным ароматом. Добавляем ромовую начинку и залитый водой – пятьдесят миллилитров! – тарразу. Теперь – на тринадцать секунд поместить в почти готовый тритипак кусочек черного лимона. Тринадцать – и не больше! Затем быстро-быстро на третий цикл – минута и восемнадцать секунд.
Лоли, округлив глаза, смотрела за манипуляциями.
– Обалдеть. Кейт, ты гений.
– Спасибо, – я ухмыльнулся. – Наконец-то ты это разглядела.
– Тьфу на тебя!
Аппарат пискнул и заморгал оранжевой лампочкой. Я дернул рычаг, и в заранее приготовленный высокий бокал полился кофе. Выглядел он правильно: черновато-коричневый, густой, с мощным ароматом корицы и муската. Последний штрих – тонкий слой белого ликера «Улатрэ» поверх кофе. За счет консистенции слои не смешиваются. Теперь зонтик и трубочка. Кофе-тритипак готов.
– Кажется, получился.
– Кейто-сан, Рори-тян, мясо и овощи привезри. Помогите старому Фуджисаки занести.
– Да, идем.
– Кейт, а кофе? – подняла бровь Готик.
– Ничего с ним не станется. Пойдем.
С продуктами мы провозились довольно долго, оставленный на стойке тритипак остыл. Я подогрел его паром, и мы с Лоли приступили к дегустации. Кажется, навык не потерялся – напиток вышел что надо.
– Это просто… это невероятно! Хадсон, ты точно гений.
– Теперь ему цену надо сложить.
Мы посмеялись. Звякнул колокольчик. В «Золотое сияние» пришел первый клиент.
Ровно в семнадцать явился капитан Урусов. Чуть более подтянутый и чуть более нервный, чем обычно.
– Оно? – русский ткнул пальцем в сверкающий бок кофе-машины.
– Как есть оно.
– Сделаешь чашечку?
– Двести восемьдесят талеров.
Капитан сел неестественно прямо.
– Нет, спасибо. Я скорее ваш «борщ» съем.
– Как угодно. Эй, что там за шум? – крикнул я.
В углу зала Готик Лоли ругалась с кталаханцем. Девушка, услышав мой голос, прибежала к барной стойке. Кталаханец, размахивая щупальцами, увязался за ней.
– Эта… эта, – голос Лоли дрожал, – эта сволочь распускает щупальца и белькочет что-то. Я не понимаю! Да отвянь ты!
Полугуманоид вился за спиной официантки, поглаживая открытый участок кончиками щупалец. Как раз в том месте, где у Готик красовалась татуировка на пиратскую тему: кракен, утаскивающий парусник в воду.
Я прислушался к бормотанию.
– Лоли, он говорит, что узнал родственника на картинке.
– Что? – девушка оторопела. Любвеобильный полугуманоид забормотал еще быстрее, татуировка полностью скрылась за тентаклями.
– Он спрашивает, не согласишься ли ты продать портрет его пра-какого-то-там-дедушки, – перевел я сквозь смех. – Этот кусочек хитина с гравировкой?
– Да как!.. Скажи этому склизкому вонючему уродливому обдолбышу, что я…
Лоли не договорила. Дверь отъехала, звякнул колокольчик, и в бар вошли гиарцы. Хотя правильнее будет сказать «заняли помещение».
