предпочту видеть его несчастным, лишь бы он был со мной? Но даже если я оставлю его себе, он все равно умрет! Да, но хотя бы несколько лет он будет со мной. В конце концов мы все умрем и изменимся. В этом нет ничего страшного. Так почему бы не сейчас? Нет! Я не хочу!.. не хочу!.. Да, мы умрем. Но это потом… когда-нибудь… Да, мы изменимся. Изменимся для жизни новой, вечной. Но это будет жизнь человеческая, жизнь с Господом нашим Иисусом. А какую жизнь дадут ему ОНИ? Жизнь звездного скитальца?..»
– А ты, Давид? – проговорила она с болью в голосе. – Что скажешь ты?
Давид втянул голову в плечи и сказал тоненьким, просительным голоском:
– Ты ведь не обидишься, мамми? Я хочу… хочу летать.
На этот раз пришелец принял облик Элвиса Пресли. Он появился из мрака в ярком прямоугольном проеме, по периметру которого пробегали веселые разноцветные огоньки. На нем был белый, вышитый разноцветным бисером наряд. На полном лице черные бакенбарды и солнцезащитные очки в широкой пластмассовой оправе, похожие на карнавальную маску. Не хватало только микрофона в руках.
– Хэлло, дорогуша, – приятным баритоном приветствовал он Антонию. – Как делишки? Все клево? – Повернулся к Розалии: – А ты, толстушка? Все ништяк?
Розалия возмущенно фыркнула, но ничего не сказала. Антония подумала: может быть, это какой-то другой пришелец? Слишком уж он не похож на того, первого. И разговаривает гладко…
– Друзья! – бодро воскликнул Элвис, обращаясь ко всем сразу и делая такое движение руками, как будто хотел обнять их. – Я искренне рад, что вы пришли. Прошу вас, проходите. Чувствуйте себя как дома.
– Я никуда не пойду, – резко сказала Антония.
Элвис ослепительно улыбнулся ей, и вдруг все пропали. Исчез светящийся прямоугольник, исчезли Розалия и Педро, исчез Папа Артур, исчез Рубен с Давидом на руках, исчезли Присцилла с Кассандрой. Свет погас, и Антония осталась одна во мраке.
В следующую секунду светящийся прямоугольник появился снова, как будто открылась дверь в праздничный зал, и из этой двери, в сопровождении улыбающегося Элвиса, выбежали вприпрыжку Присцилла и Кассандра. Казалось, для них прошло гораздо больше времени, чем для Антонии, быть может, несколько часов или суток. И это время пролетело для них не худшим образом. Девочки выглядели счастливыми, они улыбались, в руках у них было по вафельному рожку с мороженым: у Присциллы – с клубничным, у Кассандры – с шоколадным, как раз какое они любили. За девочками из светящегося прямоугольника вышел Рубен с Давидом на руках, почему-то совершенно голым.
Антония подумала растерянно: «Они вернули мне Карамельку? Они вернули его мне?..» Она перевела недоуменный взгляд на пришельца. Он широко улыбался. В черных очках отражались, зажигаясь и медленно угасая, цветные гроздья фейерверков, очевидно гремевших когда-то на концертах поп-идола. Антония даже обернулась невольно, чтобы убедиться, что никто за их спинами не отмечает день рождения или День независимости.
– Мамми! Мамми!! – закричали девчонки, прыгая вокруг Антонии с мороженым в руках. – Давид – лягушка! Он – лягушка! Ты знала? Ты знала, мамми?! Они сделали вот так, а потом вот так, – и из него выпрыгнула лягушка! Она прыгала, вот так, вот так, вот так! Потом дядя Элвис поймал ее и посадил в стеклянную банку. Он сказал, что Давид поведет их корабль. Мамми, ты ведь знала, что Давид – лягушка?
Она, ни слова не понимая, глядела на мужа.
Рубен торопливо выступил вперед и поставил Давида на веранду.
– Вот, – смущенно проговорил он. – Они сказали, теперь он здоров. Они вылечили его. У них страшно развитая медицина. Ты не рада?
Антония не знала, радоваться ей или нет. Ее сын, ее маленький Давид, ее сладкая Карамелька стоял перед ней, живой и здоровый… здоровый! В чем же дело?
Это был не маленький Давид.
Он выглядел совершенно как маленький Давид: то же лицо, те же льняные волосы, те же голубые глаза… И он, наверное, мог любить, плакать, смеяться… Но это был не маленький Давид. От него не исходило аромата. Это был кто угодно, только не ее сладкая Карамелька.
Она снова перевела взгляд на улыбающегося Элвиса.
– Но ведь вы сказали… – пролепетала она. – Значит… вы обманули меня? Вы просто хотели заполучить Давида?
– Да, мы обманули вас, – легко согласился тот. – Нам нужен был наш. У нас есть теперь наш. Мы можем путешествовать среди звезд. Вы счастливы?
В светящемся прямоугольнике обозначилось движение. Элвис предусмотрительно шагнул в сторону, и из проема вывалился Папа Артур. Увидев Антонию, он захохотал, как безумный.
– Смотри, недотрога, я богат! Богат!! – закричал он, потрясая пачками денег; от него пахло виски. – Здесь сто купюр по миллиону долларов каждая. Ты видела когда-нибудь миллионную купюру? Теперь все шлюхи в Сан-Диего мои! Мои!! – Взбрыкнув ногами, он промчался мимо испуганно разлетевшихся в стороны девочек и пропал во мраке.
Из светящегося прямоугольника вышел Педро.
– Держи, одежда твоего сына. – Он сунул тряпки в руки Антонии, а из светящегося прямоугольника уже выплывала, пылая гневом, тучная Розалия.
– Идем, Педро! Милосердие Божие беспредельно, но оно не распространяется на нехристей. Домой! Домой!!
Они тоже сгинули во мраке.
Остались, если не считать улыбающегося Элвиса, только Антония и Рубен, Присцилла и Кассандра. И то, что больше не было маленьким Давидом.
– Хэлло, – приветливо сказал Элвис, пятясь в светящийся прямоугольник, как заправский шоумен, твердо усвоивший, что, уходя со сцены, нельзя поворачиваться спиной к зрителям. – Как поживаете? Надеюсь, все о’кей?
Дожидаться ответа он не стал – просто исчез вместе со светящимся прямоугольником.
Пространство вокруг выгнулось дугой. И тут же стало светло, как и положено днем.
Корабль пришельцев поднялся над домами, заскользил над пустырем, забирая с собой грозовую тучу, превратился в крошечное пятнышко – и улетел, весело кувыркаясь в голубом небе.
Андрей Бочаров
Частота 100,0 МГц FM
Ярчайшей из звезд радиоэфира,
Уже полгода я живу только ожиданием звонка или письма от нее. Хотя знаю, что она не нарушит свое слово.
Поворот рубильника. В помещении включается свет, и одновременно загораются десятки лампочек на синтезаторах частоты. Синтезаторы должны заранее прогреться, чтобы установился стабильный температурный режим. Остальные приборы можно включить и перед самым началом наблюдений. Пусть пока в лаборатории будет потише. А то много тут разной аппаратуры понаставлено.
До прохода пульсара PSR 0329+54 через диаграмму направленности радиотелескопа ДКР-1000 в Пущино остается еще полчаса. И дел у меня пока особых нет.
Последние несколько лет практически все время провожу на наблюдениях. Именно провожу, по- другому не скажешь. Раньше из Москвы не так часто выезжал. На самом деле тут все прекрасно без меня обойдутся. А я здесь – скорее для очистки совести. Ведь не бездельничаю, а участвую в эксперименте. Но это просто самообман. Дело в том, что я уже не способен, как раньше, сидеть сутками за письменным
