В. В. Каменский ― поэт (1884-1961).
Д. Д. Бурлюк ― художник (1882-1967).
Левый фронт искусств (Леф).
Интересное совпадение: Народный дом в 1911-1915 годах строил молодой архитектор Алексей Евгеньевич Яковлев, отец той самой Яковлевой, которой Маяковский адресовал в 1928 г. стихотворения «Письмо Татьяне Яковлевой» и «Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви» (т. IX, с. 381-389).
Бася Бисевич в те годы была студенткой. Потом она действительно стала артисткой. Произведения Маяковского занимали большое место в ее репертуаре.
Цитата из стихотворения «Письмо Горькому», названного критиком умышленно «статьей в стихах». Мысль поэта здесь искажена.
Мне удалось отыскать исчезнувшую было стенограмму диспута (к сожалению, неправленую).
В афише стихотворение было озаглавлено: «Имени Бебеля». С эстрады же он объявлял по-разному: «Пиво и социализм», «Рак и пиво». Чаще же всего: «Рак и пиво завода имени…», подчеркивая последнее слово.
Маяковский был знаком с Софьей Сергеевной Шамардиной с 1913 года.
Это был первый по времени выхода том. Всего же Маяковский успел подготовить к печати восемь томов из десяти.
Ныне ― проезд Серова, д. 1. Маяковский занимал одну из шести комнат в этой квартире. Это был его рабочий кабинет.
Позднее я узнал, что Елизавета Фролова (так звали эту девушку) окончила в 30-х годах Московский пединститут имени В. И. Ленина, проживает во Владимире, где я вторично с ней «познакомился» через 35 лет.
В первом издании этой книги (1963 г.), как, впрочем, и в журнале «Знамя» (1940 г.), где печатались мои путевые заметки о Маяковском, я писал, что с этим вопросом Маяковский обратился ко мне в октябре 1927 года при составлении афиши. Через 24 года после опубликования путевых заметок В. А. Катанян («Новый мир», 1964) выправил мою неточность, заявив, что такого разговора быть не могло, так как тоэма в это время была уже в печати и, таким образом, я не мог принимать участия в выборе эпитета: «Маяковский остановился на „тихом“, как мы полагаем, совершенно самостоятельно, ни с кем не советуясь по этому поводу». Дело в том, что разговор произошел еще до издания поэмы, и два разговора с Маяковским, по существу, об одном и том же, очевидно, слились в моей памяти. Если же Катанян оказался бы прав, то в таком случае надо взять под сомнение и слова Маяковского по этому поводу на своих выступлениях, приведенные в этой же главе немного ниже: «товарищи отговорили»…
