ЧТО ТАКОЕ СВОБОДА, или ЗАЧЕМ ХОДИТЬ В РЕСТОРАНЫ?
Заглянул на огонёк старый друг. Наш доктор Коля. Недоумевает (и я никак не могу понять, то ли он шутит, то ли всерьёз):
– Молодая, красивая, умная женщина и – засела в четырёх стенах!
– Выходит, писать книги, воспитывать детей и любить мужа – удел старых, уродливых и глупых?
Хохочет. Ему нечего сказать на это.
Но после первой чашки чая он опять начинает нас подкалывать:
– Сводил бы, Гавр, жену в ресторан…
– Ты, что, Коля, всерьёз? – теперь уже недоумеваю я.
– А что? Тебе же надо периодически отключаться от кухни. Ну, скажи, скажи, когда ты последний раз и где была?
– Была! На Ипподроме. Два раза.
– Но это же не то… Ты с Антоном туда ходила, ради Антона. А ради себя?
– Нет, ты действительно всерьёз про рестораны? Но ведь это же такая скука сидеть в ресторане! Это же с тоски засохнуть можно! Самое бессмысленное на свете занятие.
– Коля, ты как доктор прописываешь моей жене рестораны?
– И как доктор!
– А ты, Коля, предлагаешь ей одной туда идти?
– Зачем одной? Подкиньте Ксению к нам – и идите вдвоём!
Теперь хохочем мы с Гавром.
– Нет, ребята, вы чего-то не понимаете, – огорчается наш заботливый Коля. – Должен же человек почувствовать себя хоть иногда
– В ресторан – за свободой? Нет, Коленька, это ты чего-то не понимаешь! Да я только в своём доме и чувствую себя свободной.
– У плиты? У таза с пелёнками?!
– Да, у плиты. Да, у таза с пелёнками. Я люблю своих любимых. Я думаю СВОИ мысли.
Нет, Коле это не кажется убедительным. Он смотрит на меня с сочувствием, которое меня уязвляет.
– Гавр, ну объясни хоть ты ему! Почему он меня жалеет, когда мне можно позавидовать!
И тогда мой муж берётся отстаивать моё право чувствовать себя счастливой у плиты, у таза с пелёнками…
Через полчаса:
– Да что вы пристали ко мне с этими ресторанами! – в сердцах восклицает Коля.
“Уезжать не собираетесь?” – спрашивает меня Юмих.
– Нет, – говорю я. – Не собираемся.
– Напрасно. Ваш муж мог бы иметь там прекрасную должность, прекрасный заработок.
– Я знаю. Знаю: там я буду иметь прекрасную квартиру, у меня не будет проблем с бытом, дети будут ходить в прекрасную школу…
Одно только непонятно: ЧЕМ Я ТАМ БУДУ ЖИТЬ?…
НОЧНОЕ ЗАСТУЛЬЕ
– А есть ли смысл в том, что мы не уезжаем?… В том, что мы остаёмся здесь, где никогда не будут напечатаны наши книги, где наши дети вынуждены ходить в совковую школу, где тебе приходится тратить слишком много сил и времени на добывание нашего прожиточного минимума. Тех сил и того времени, которое надо было бы отдавать призванию. Где я всегда буду считаться (для общества) домохозяйкой. Потому что мои книги лежат у меня в столе, а не на полках книжных магазинов… И ЧТО здесь уготовано нашим детям? За что им проходить те же круги совкового ада? Бегать по издательствам с нашими рукописями… Ведь они, наверное, будут думать, что это их долг. А когда они будут свои книги писать?…
Когда я вот так думаю, думаю… я постепенно утрачиваю смысл и веру…
– Но ты же так любишь Швейцера! Ты сама всё время напоминаешь о нём – и себе, и другим.
– Да, он искал место на земле, где труднее всего. И нашёл – чтобы исполнить своё предназначение. Для нас, казалось бы, задача облегчена: нам не нужно искать, мы уже родились там, где труднее всего…
– Вот видишь, как всё славно устроилось, – улыбаешься ты своей мудрой улыбкой.
– Славно-то оно славно… Но как же нам осуществить то, ради чего мы здесь? Господи, как я завидую порой Коле, Чиркову, Юмиху! Быть доктором, лечить людей. Это можно делать навыкладку хоть в России, хоть в Африке. Какое же это, должно быть, ни с чем не сравнимое наслаждение: реально осуществлять своё призвание.
– Разве ты не испытываешь то же самое, когда пишешь свои книги?
– Муку, а не наслаждение! Ты же знаешь. И когда пишу, и потом… Слышала когда-то жуткую историю: женщина родила ребёнка и держала его в шкафу. Даже соседи не знали о его существовании. У наших книг – такая же судьба…
– Ты, как всегда, преувеличиваешь! Точнее – преуменьшаешь, – говоришь ты. – Что-то всё-таки было напечатано. Зачем гневить Бога? И потом: у нас такие прекрасные читатели! Доктор Коля, Александр Яковлевич, Феликс…
Пауза.
– Ну, ну, ну…
– Серёжа Трофимов! – вспомнил ты ещё одного нашего хорошего друга, тоже очень-очень давнишнего. Что-то давно он не заглядывал к нам… Ау, Серёжа!
Да, Серёжа тоже наш читатель. И –
– И наши дети, надеюсь, нас прочтут, – говоришь ты с воодушевлением.
– Будем надеяться.
– А про Марию Леопольдовну ты забыла?
