городе, справочное бюро.
– А это – Башня Для Красоты. Здесь никто не живет. С этой Башни смотрят на город, – говоришь ты торжественно.
Самый настоящий город, со всем необходимым для жизни.
Живут в нём твои зверушки: две Собаки, плюшевая и надувная, два Зайца, белый и рыжий, Белка, Рыба, Утка и Пингвин.
На окраине города расположился лес из сосновых шишек, он называется – Африканский. Африканским мы его назвали несколько месяцев назад, когда в нём жил Негритенок. Но Негритенка мы подарили одной девочке, а лес так и остался Африканским. Теперь в нём живут Тигр и Обезьянка. К Доске Объявлений в центре города прикноплена записка; на ней старательными печатными письменами выведено: 'Дорога в Африканский лес'. И – стрелка, указывающая путь в оный.
Город время от времени меняет свой облик, а вместе с обликом и название: то это город Горин, то Мунт, то Цэвиранск, то Лэнгэжэмэн, то Гу-гу-син. Но даже во времена страшных развалов и катастроф, когда город лежит в руинах, – всё равно Дух Города продолжает жить, и твоя мысль работает всё в том же направлении: город разрушается лишь для того, чтобы предстать перед нами в новом, ещё более прекрасном облике. Игра продолжается! Не затихая ни на день, продолжается уже пятый месяц…
Все твои игры последних месяцев – городские. Долго, неделю или даже две, играл в магазин. Мне, разумеется, выпала роль покупателя, точнее – толпы покупателей. И мой рабочий стол вскоре оказался завален 'покупками': разноцветными пластмассовыми кубиками, огрызками карандашей, птичьими перышками, шишками, желудями и камушками, а так же колесами от разломанных автомобилей, винтиками от разобранных часов и прочими ценностями.
– А чего тебе ещё хочется? – допытываешься ты.
Чего же я ещё хочу? Чего?… Хочу, чтобы ты был здоров, чтобы мне давали работу и чтобы мы всегда были счастливы, как сейчас… Как в сказке: три желания. Но исполнения их не купишь ни за какие деньги, ни в одном магазине… 'Вот эту пуговку, пожалуйста. И кусочек синей фольги', – говорю я тебе – и вижу такое сияние на твоём лице, которое дороже всего на свете…
– А пёрышко хочешь? Вот это, жёлтенькое?
– Хочу и пёрышко…
Ты счастлив. Ты вручаешь мне покупки и бумажки с нарисованными на них цифрами. Это – деньги. В твоём Городе такой способ общения с покупателями: продавец вручает покупателю вместе с покупкой её стоимость. Неплохо придумано.
Потом была Фотография. 'Хочешь сфотографирую? Чик!
Готово!' И осыпаешь меня 'портретами'. На каждом из них – человечек с весело растопыренными руками, на каждой руке – веер пальцев. 'Мама под дождем', 'Мама под снегом', 'Мама в шляпе', 'Мама с голубыми волосами'… 'Почему с голубыми?' – спрашиваю я. 'Так красиво!'
Была игра в Почту. Под почтовый ящик ты приспособил большой белый бидон: в него можно опустить не только письмо, но и небольшой подарок, например, 'светозажигательные огоньки', которые ты смастерил из деталей пластмассового конструктора. Склеил из цветной бумаги большой конверт, вложил туда письмо и подарок, закрыл его прищепками и опустил в бидон. Ещё написал записку: 'Придёт завтра'. И положил её на мою подушку.
– Вот тебе, мама. Придёт завтра. Чтобы ты не забыла.
Утром проснешься, а оно уже пришло! Не потеряй только записку.
Тревога о записке не давала тебе заснуть до полуночи. Только начнешь засыпать – и вдруг опять поднимешь голову и озабоченно спрашиваешь:
– Мама, ты записку ещё не потеряла?
– Нет, нет, не потеряла, спи, она у меня под подушкой лежит.
– Под подушкой? – недоверчиво переспрашиваешь ты. – Покажи.
– Ну, вот, видишь? вот она.
– Держи её в руке, крепче держи, чтобы не потеряла. А завтра всё тебе придёт…
Наконец, сон сморил тебя, уставшего волноваться и тревожиться. Хотела бы и я, чтобы кто-нибудь сжимал под подушкой мою записку… Спи, сынок, не волнуйся, не потеряю.
Утром, едва открыв глаза:
– Ну, как, получила письмо и подарок?
– Получила, сынок, всё получила. Спасибо!
…Теперь два светозажигательных огонька стоят на моём столе и светят мне ночью и днём своим чудесным светом.
– Ну, как? Светло теперь тебе?
– Ещё бы!…
Потом ты играл в расклейщика афиш и объявлений. А я была прохожим: читала и удивлялась. Потом была Часовая Мастерская. О!… Но это – отдельный рассказ.
Не менее грандиозной оказалась и игра в Справочное Бюро.
Выстроил очень уютный домик. Размашисто написал на листке бумаги: 'СПРАВОЧНОЕ БЮРО. ОТКРЫТО', прицепил лист над окошком, посадил у окошка неваляшку Катю, и она на радость всем нам выдала первую справку: 'До города Горин ити там'.
После чего справки посыпались, как из рога изобилия.
Пять дней ты неутомимо, упоенно строчил справки, с трудом отрываясь на сон и еду, но и за едой и во сне ты бредил справками, справками, справками…
Ты растерзал на справки все блокноты, которые были в доме, и мы побежали в магазин за новыми. Так как справок было великое множество и никакое справочное бюро вместить их было не в силах, то весь наш дом оказался забросан белыми листочками, а город Горин был погребён под ними, как под снежной лавиной. Стойкая неваляшка нашла, наконец, свое жизненное призвание.
С её приветливой мордашкой и мелодичным голоском, она, казалось, была создана для службы в Справочном Бюро. Она могла выдать какую угодно справку. А моя обязанность (или привилегия?) заключалась в том, чтобы задавать ей вопросы. Правда, вопросы можно было задавать только те, на которые в её арсенале уже имелись заготовленные тобой справки. Справки она выдавала такого содержания: 'Как пройти в город Сутоведенск.
На автобусе 3 на метро на поезде долго на автобусе 303'.
Или: 'Как проехать в дом 38. Пишком'.
Выдача справок обычно проходит в очень торжественной обстановке. Я вежливо задаю Кате свой вопрос, ты издаешь
Катей мелодичный звон, затем осторожно, точно священнодействуя, вынимаешь из Бюро нужную справку, громко и отчетливо зачитываешь и – всовываешь справку в клюв Пингвину (который работает Катиным помощником), откуда я с трепетом достаю её. 'В дом 6 поехать на автобусе потом пишком'. Справка сопровождается рисунком автобуса. 'Поезд приходит в 00 часов и 6 минут 2 сентября вторник 1979'.
И так далее… И, наконец, – королева справок! 'Как пройти в Африканский лес? На автобусе на метро и потом пишком'. С такими чудесными справками и в городе Горине и в городе Гу-гу-сине можно себя чувствовать, как дома.
Июнь. С высоких тополей клочьями летит белый пух…
Пруды – белые, седые, мохнатые… Утки и лебеди, скользящие по этим коврам, все в клочьях тополиного пуха.
Мы стоим у ограды пруда, и ты никак не можешь налюбоваться на утиную
