– Господа командиры судов, у меня для вас хорошая новость!
– Сам ты командир суда! – рявкнул Хешиир, которого улыбающаяся веснушчатая физиономия диспетчера чрезвычайно раздражала. – Мы – капитаны кораблей, понял?
– А я что сказал? – удивился диспетчер, видимо, не понявший игры слов. – Так вот, комитет по встрече новосёлов подготовлен и ждёт в космопорте. Поэтому, принимайте координаты каналов.
Навигационные компьютеры приняли в обработку переданную информацию, и транспорты по одному начали посадку. 'Хлодвиг святой' садился третьим, поэтому капитан Хешиир внимательно следил за взлётными полями космопорта – автоматика автоматикой, но взгляд опытного пилота лишним не будет. Вдруг этот придурковатый диспетчер зарезервировал одно и то же место для двух кораблей? Его, конечно, накажут, но на том свете капитану Хешииру будет не легче…
Каким бы странным диспетчер не казался, дело своё он знал хорошо. Во всяком случае, никто из транспортов друг на друга не приземлился. Капитан Хешиир перестал нервничать по поводу удачной посадки и начал переживать по другому поводу. Несмотря на утверждение диспетчера, на взлётном поле космодрома никакого комитета по встрече не наблюдалось. Ни войсковых частей, ни нарядов полиции, ни даже отрядов дружинников. Или они тщательно спрятались под бетонное покрытие взлётных полей? А, может, просто у Хешиира испортилось зрение?
Удивлённые возгласы капитанов других судов подтвердили, что зрение Хешиира в полном порядке. Попытки вызвать диспетчера на связь закончились неудачей – в эфире стояла мёртвая тишина, будто весь космодром вымер. Когда посадку совершило 'Созвездие Натта' с военными на борту, капитаны устроили новое совещание. После кратких дебатов они пришли к единственно разумному объяснению ситуации: местные попросту убежали от греха подальше, предоставив космонавтам самим решать возникшие проблемы. Кто-то предложил просто выпустить беженцев наружу, и пусть они делают, что хотят.
Но в этот момент в разговор вступил майор-особист, тот самый, что велел арестовать бывшего коменданта космопорта полковника Родриго.
– Господа капитаны, согласно приказу командования после посадки власть переходит ко мне. Надеюсь, вы об этом не забыли?
Капитан Хешиир посочувствовал капитану 'Созвездия Натта' – стоящий рядом с ним особист выглядел не слишком дружелюбно. И руку, словно невзначай, положил на кобуру.
– Вообще-то на своём корабле хозяин я, – не удержался и буркнул Хешиир.
Голос был услышан. Особист повернулся к его изображению.
– В полёте – да. На планете вы обязаны подчиняться мне. Поэтому слушать мой приказ: открывать входные шлюзы только после того, как солдаты с 'Созвездия Натта' займут позиции. Перед этим по громкой связи предупредить бунтовщиков, что в случае оказания сопротивления они будут уничтожены. Что касается лично вас четверых, поясняю: невыполнение моего приказа будет караться по законам военного положения. Совещание закончено.
Капитан Хешиир хотел было возразить, что на Одде никакого военного положения нет, но 'Созвездие Натта' разорвало связь.
– Гадский дух! – выругался Хешиир. – Шишка на ровном месте!
– Не дёргайся, – устало сказал ему капитан 'Юноны'. – Пристрелит, и глазом не моргнёт.
Хешиир и не сомневался, что особист пустит ему пулю в лоб, если найдёт хоть малейший повод, потому в точности выполнил указания майора: оповестил бесчинствующих беженцев по громкой связи о принятых мерах безопасности, после чего открыл входные шлюзы. Людской поток хлынул из корабля на взлётное поле – беженцы, не вняв словам Хешиира, вырвались из корабельного заточения с явными намерениями крушить всё и вся. Но место посадки окружала цепь солдат. Довольно жидкая – беженцев было в пять раз больше, но… каждый из солдат и офицеров был вооружён и целился в толпу. Беженцы выкрикивали ругательства, в солдат даже полетели какие-то небольшие предметы, явно украденные из кораблей, но дальше дело не пошло.
И только когда стало ясно, что бунтовщики не пойдут в самоубийственную атаку на оцепление, капитан Хешиир, наконец, почувствовал ужасную усталость. Наконец закончились мучения и можно покинуть опостылевшую рубку управления. Живы ли те члены экипажа, которые не успели укрыться от гнева бунтовщиков в режимных помещениях? Что представлял собой разгромленный корабль и сколько понадобится денег на восстановление, Хешиир даже боялся предположить. Но все заботы потом. Задание выполнено, сейчас нужно отдохнуть.
Он откинулся в навигационном кресле, уронил голову на плечо и уснул.
Капитан Хиту, единственный выживший в баянитской бойне офицер штурмотряда 'Золотой лист', всю дорогу от Баянита до Одды угрюмо молчал и старался ни с кем не вступать в разговоры. С офицерами, уцелевшими в баянитской мясорубке, Хиту так и не сошёлся. Единственный человек – старший сержант Найкель, с которым он мог более менее свободно разговаривать и которому почти доверял, находился в медблоке на курсе лечения. Остальные капитану не внушали доверия: или были чрезмерно болтливы, или, напротив, старались что-то вызнать, задавая неприкрыто наводящие вопросы. Последних, по здравому размышлению, Хиту отнёс к свежезавербованной агентуре майора безопасника, имени которого не знал, а остальные ему не внушали доверия излишней говорливостью.
Хиту служил в Легионе уже восемь лет, и знал не понаслышке, что представляют собой офицеры службы внутренней безопасности. Собственно, на Баяните он оказался именно благодаря короткому знакомству с представителем этой службы. И доверять майору-безопаснику, начавшему командовать на корабле, он не имел никаких оснований. Но капитан 'Созвездия Натта' удостоверил, что приказ из штаба действительно получен и майор службы внутренней безопасности Ксиад на самом деле получил всю полноту власти.
Когда Филипп с неизвестным диагнозом оказался заключённым в гермобокс санчасти, капитан Хиту с дрожью некоторое время рассматривал свои руки и лицо, страшась обнаружить признаки неизвестной болезни. К счастью, ни сыпь, ни гнойники не проявились. Хиту решил, что Филипп подцепил заразу, находясь непосредственно в баянитских джунглях, над которыми капитан благополучно пролетел на флаере, и сходил к корабельному доктору, поделиться этой мыслью, а, заодно, узнать, как себя чувствует Найкель. Но к вящему удивлению капитана Хиту, врача на месте он не застал, а медицинский кабинет оказался заперт. Пожав плечами, Хиту удалился, решив заглянуть в другой раз.
Однако ни поговорить с доктором, ни узнать о здоровье Найкеля ему не удалось вплоть до самой посадки на Одду. Когда 'Созвездие Натта' заглушило двигатели, по всему кораблю раздался голос майор Ксиада, приказывавший разобрать личное оружие и построить цепь вокруг прилетевших кораблей. Капитан Хиту в очередной раз вспомнил про Найкеля, пожал плечами и решил пока оставить его в медицинском гермобоксе: если Филипп не долечился, то толку от него не будет.
– Пусть отдохнёт, – буркнул под нос Хиту, передёргивая затвор 'Коха', взятого им из груды вывезенного с Баянита оружия.
Хиту вместе с прочими офицерами и рядовыми вышел на взлётное поле и встал в общий строй. Оцепление получилось жиденьким, но зато вооружённым до зубов. Хиту искренне надеялся, что взбунтовавшиеся люди не рискнут броситься на солдат – стрелять в гражданских ему не хотелось. Ему сейчас вообще ничего не хотелось. Он чувствовал себя до предела вымотанным непрерывными боями на Баяните и утомительным перелётом. Постоянный шум и гомон в тесных помещениях корабля всю дорогу не давали Хиту толком выспаться, поэтому сейчас он испытывал только одно желание: улечься и уснуть крепким сном.
Конечно, бетонное покрытие космодрома плохая замена мягкой синтетической перине, но… Капитан Хиту поглядел на выбегающую из кораблей толпу гражданских, аккуратно положил автомат на бетон, улёгся рядом и мгновенно заснул крепким сном. Стоящие в оцеплении офицеры и солдаты, видимо, решили последовать примеру Хиту: они один за другим укладывались на серый бетон космодрома.
Майор-безопасник Ксиад недоумённо уставился на изображение оцепления. Люди, все до одного, вдруг полегли, будто подкошенные неизвестной болезнью. Он протянул руку к переключателю внешнего громкоговорителя, чтобы трёхэтажным матом поднять солдат, но… Майор Ксиад вдруг понял, что на самом
