лицо, если я скажу, что мне очень нравится твое мировоззрение?
Это заявление ничуть не удивило Беатрис. Ритчи являлся необычным мужчиной, и хотя она едва знала его, не сомневалась в его передовом мышлении. То, что он является сторонником борьбы женщин за свои права, было именно тем, чего она от него ожидала.
Она улыбнулась, но не рассмеялась.
– Нет, твои взгляды меня не удивляют, Ритчи. Я быстро пришла к заключению, что ты относишься к очень редкому и странному виду мужчин, как сказал бы мой брат.
Ритчи чуть слышно усмехнулся:
– Да, именно таков я и есть, Беатрис. Именно таков. – Он снова поднес ее руки к губам и поцеловал их быстро и решительно. – Я очень горд и польщен тем, что стану твоим первым любовником.
Беатрис открыла было рот, чтобы напомнить ему, что он заплатил за эту честь, но сдержалась. Он заплатил за месяц чувственных удовольствий и невоздержанности, а не за то, чтобы она постоянно напоминала ему о деньгах.
– Так почему бы нам не заняться этим прямо сейчас? – предложила она, шокированная тем, в какой восторг приводит ее эта мысль. Стоило ей подумать о том, что Ритчи полностью удовлетворил ее, как плотский голод взыграл в ней с новой силой.
– Давай все делать постепенно, Беа. Нет никакой спешки, и, знаешь ли, чем медленнее приближаешься к желанной цели, тем слаще полученный приз. Я не хочу… не хочу отравлять твои воспоминания. – Он снова нахмурился, и Беатрис почувствовала, что он отдаляется от нее, поглощенный темной болью. Если бы он не держал ее руки в своих, она коснулась бы его нахмуренных бровей, чтобы разгладить их кончиками пальцев.
– Не беспокойся, я уверена, что со мной все будет в порядке. Может, мне стоит выпить бокал мадеры, чтобы расслабиться?
– Да, это хорошая идея. Ты очень благоразумная девушка.
Отпустив ее, Ритчи подошел к столику у стены, на котором стоял графин.
– Очень красивая обнаженная разумная девушка, – добавил он, возвращаясь с бокалом вина и подавая его Беатрис. – Но в вопросе близости ты должна всецело ввериться мне. Окольный путь будет самым мягким и наименее болезненным, поверь мне.
Что же он имеет в виду? Беатрис сделала глоток вина, а Ритчи отвернулся от нее и принялся перебирать содержимое резной шкатулки, все еще рассыпанное по кровати.
– О, я уверена, что мне не будет больно. Возможно, я не совсем девственница. Раньше я частенько ездила верхом, облачившись в бриджи Чарли. Когда мама об этом узнала, то пришла в неистовство, но она понимала, что ей не удастся меня остановить. – Подняв глаза на Ритчи, Беатрис чуть не поперхнулась мадерой. Он снова взял в руку годмише из слоновой кости и принялся поглаживать его пальцами.
– Думаю, на первых порах мы воспользуемся этой штучкой, – провозгласил он, глядя на нее из-под густых ресниц. – Ее гораздо проще контролировать, чем упрямый мужской половой орган, у которого есть собственная голова, особенно когда он погружается в шелковистую и восхитительно теплую щелочку у женщины между ног.
– А как же ты? Разве не должен твой… э-э-э… орган получить наслаждение тоже? – Она сделала еще один глоток вина и решительно отставила бокал в сторону, чтобы не испытывать искушения осушить его до дна. – И раз уж речь зашла об этом, я хочу увидеть твоего приятеля как можно скорее.
Ритчи весело рассмеялся:
– Так и будет, так и будет. Но прежде позволь мне все же познакомить тебя с нашим мастерски воссозданным искусственным другом, хорошо? – Большой палец его провокационно поглаживал поверхность годмише, заставляя Беатрис содрогаться от восхищения. – Ляг на спину, Беатрис. Расслабься и позволь мне удовлетворить тебя.
Она послушно повиновалась, распростершись на одеяле, но не зная, куда девать руки. Отложив искусственный фаллос в сторону, Ритчи прикоснулся к Беатрис. Надавив ей на ноги, он заставил ее опуститься ниже, затем, скользнув руками к внутренним сторонам ее бедер, широко развел их в стороны.
Почувствовав, что не в силах на это смотреть, Беатрис закрыла глаза и повернула голову на подушке. Этого ей показалось недостаточно, и тогда она завела руки назад и ухватилась за латунные прутья в изголовье кровати.
– Расслабься, милая. Ты напряжена, точно деревянная кукла. Отпусти руки. Ничего не бойся.
Сделать это было очень трудно, но в следующее мгновение Ритчи склонился над ней, щекоча ее обнаженные груди своим жилетом, и принялся нашептывать ей на ушко сладкий вздор. Она не сумела бы повторить ни единого слова, но комплименты Ритчи о том, какая она красивая и умная, ласкали ее слух и успокаивали. Звуки текли из его уст подобно медоточивому эликсиру, погружая Беатрис в блаженную негу, состояния которой ей и следовало достичь.
Повинуясь подаваемому разумом сигналу, тело Беатрис расслабилось, стало легким и свободным.
Он перестала цепляться за столбики кровати, будто от этого зависела ее жизнь, и положила руки на кровать. Ритчи тут же принялся водить по ним ладонями, едва ощутимо касаясь запястий, точно поцелуй экзотической птички колибри. Как это странно! Он что же – считает ее пульс?
Беатрис почти уверовала в то, что Ритчи загипнотизировал ее, повергнув в состояние эйфории. Он целовал сначала ее брови, затем щеку и, наконец, уголок рта.
Убаюканная и сонная, девушка почувствовала, как что-то твердое и прохладное упирается ей в живот. Ах, это же годмише. Ритчи легонько водил им по ее коже, прикасаясь к пупку и заставляя хихикать, настолько странные и возбуждающие ощущения это в ней рождало. Постепенно искусственный фаллос опустился ниже и стал тереться о ее лобок.
Медленно, очень медленно приближался он к входу во влагалище, нежно лаская внутренние стороны бедер и ложбинки в паху. Наконец годмише скользнул внутрь и замер, касаясь клитора, заставив Беатрис вскрикнуть от неожиданности. Она почти вообразила, что это член Ритчи, согретый жаром ее лона.
Подобно русалке, плавающей в теплых ласковых океанских волнах, она чувствовала себя очень спокойно, в своей стихии. Даже когда Ритчи принялся двигать искусственным фаллосом по кругу, стимулируя ее клитор, она ощущала лишь восхитительное и гармоничное нарастание желания, вознесшее ее на вершину блаженства. Оргазм был подобен волне, постепенно вздымающейся, а потом разбивающейся о берег.
– Хорошо… хорошо… – нашептывал Ритчи, на мгновение остановив движение годмише между ее половыми губами и отвернувшись. Беатрис инстинктивно поняла, что последует дальше, и подозрения ее переросли в уверенность, стоило ей лишь заслышать тихий хлюпающий звук.
Ритчи разогревал «Мазь Венеры». Зачерпнув из баночки небольшое количество смазки, он стал растирать ее между пальцами, готовясь нанести на ее лоно… или на годмише… или на оба сразу.
Тело Беатрис охватила дрожь, столь мощная, что казалось, заставляла трепетать даже крошечные волоски на коже.
Ритчи снова склонился над ней и, убрав искусственный фаллос, стал щедрыми, размашистыми мазками наносить на ее заветную щелочку мягкий гель, уже достигший температуры человеческого тела. Он водил пальцами по ее клитору и припухшим половым губам, постепенно проникая глубже, потом начинал все сначала: разогревал мазь и легонько втирал ее, подготавливая лоно для проникновения. Проникновения своего члена… когда настанет тот самый момент.
Покачиваясь на волнах наслаждения, Беатрис приподняла бедра и нетерпеливо выдвинула их вперед навстречу Ритчи, стремясь познать, наконец, проникновение – искусственного ли фаллоса или настоящего, значения не имело.
– Как бы я хотела, чтобы ты не заставлял меня ждать, – промурлыкала она, прижимаясь к его руке. – Хочу наконец понять, из-за чего вся эта суматоха. – Раскрыв глаза, она посмотрела на Ритчи. Он улыбался, но был явно впечатлен ее словами.
– Очень хорошо, куртизанка, как пожелаешь. – Он нагнулся к ней и поцеловал в губы, после чего прошептал, омывая лицо жарким дыханием: – Но если тебе будет больно… или что-то не понравится…
