На ребенке ни единой царапинки, заговоренный он, что ли? Оборотень и девчонка с разноцветными глазами останутся жить. А Пит? Пит скоро присоединится к нему. Теперь он точно это знает. Теперь ему дано видеть истину…
— …Умер. — Девочка-врач закрыла лицо руками и расплакалась.
Он был ее первым неспасенным пациентом. Хорошая девочка, жаль, что пришлось ее расстроить.
Все, ему пора. Он должен быть рядом с Питом, когда придет его срок…
— …Уровень глюкозы в крови был критически низким. Ваша племянница не страдает сахарным диабетом?
— Нет, как она сейчас?
— Состояние стабильное, но в плане прогноза… необходимо более детальное обследование. У здоровых людей не случаются гипогликемические комы.
Селена открыла глаза. Кафельные стены, кафельный пол, аппаратура для мониторирования — она в реанимации. А где Настя? Где Оборотень?
— Кажется, наша пациентка приходит в себя. — Все тот же голос.
Селена повернула голову — палата закружилась.
— Вы можете говорить?
Может ли она говорить? Наверное, может. Надо попробовать…
— Что с моей семьей? — Слова царапали пересохшее горло.
— Все хорошо, с Настей все в порядке. — Над ней склонилась Элеонора, пробежалась тонкими пальцами по ее лицу, чуть заметно улыбнулась.
— А Данила?
— С ним тоже все хорошо, не волнуйся.
— Но он…
— Это просто чудо, что вы остались живы после такой страшной аварии, — вмешался врач. — У вашей малышки ни единой царапины. Наглядный пример эффективности детских кресел безопасности. Муж тоже легко отделался — перелом трех ребер, ушиб грудины. Есть, правда, небольшая нестабильность сердечного ритма, но она хорошо поддается терапии. Признаюсь честно, мы опасались худшего, но сердечный ритм удалось восстановить довольно быстро. Так что можете считать, что он родился в рубашке. На данном этапе нас больше беспокоит ваше состояние. Гипогликемическая кома — это не шутки. У вас раньше случалось что-то подобное?
Селена облизнула пересохшие губы. Хотелось пить и… плакать.
— Случалось, — сказала она, — я спасалась шоколадом.
— Нужно полное обследование и консультация эндокринолога. — Врач озабоченно покачал головой. — Да что я вам говорю, вы же врач, сами все прекрасно понимаете. С такими вещами не шутят.
Да, она понимала, как понимала и то, что ни один врач в мире не сможет ей помочь. Придется самой…
— Обследуюсь, — пообещала Селена и тут же спросила: — Скажите, когда я смогу увидеть дочку и своего… и Данилу?
— Завтра. Сегодня отдыхайте, набирайтесь сил, а нам пора. — Врач деликатно кашлянул.
— Еще одну минуту, — сказала Элеонора, не оборачиваясь. — Оставьте нас, пожалуйста, наедине.
— Он меня не обманывает? — шепотом спросила Селена, когда за доктором закрылась дверь. — С ними на самом деле все в порядке?
— Да, девочка, все хорошо. — Элеонора присела на стоящий у больничной койки стул. — Твой Оборотень умирал. Верно?
— Откуда ты знаешь?
Элеонора пожала плечами. Глупый вопрос, когда ты ясновидящая.
— Я не могла его отпустить. — Селена сжала кулаки.
— Все хорошо, девочка. Ты поступила правильно. А что ты сейчас чувствуешь?
Селена прислушалась к звенящей пустоте внутри, сказала удивленно:
— Ничего. ЭТОГО во мне больше нет. Совсем нет!
— Я так и думала. — Элеонора кивнула.
— Что?
— Ты перегорела.
— Как перегорела?
— Как электрическая лампочка от перепадов напряжения. Ты истратила всю свою силу, до последней капли.
— Я спасла Данилу.
— Да, ты спасла Данилу и потеряла силу.
— Да гори она гаром, — выдохнула Селена.
— Она и сгорела гаром.
— Теперь я такая, как все?
— Думаю, да.
— Самая обыкновенная?
— Да.
— И ЭТО больше никогда не вернется?
— Не вернется, — Элеонора грустно улыбнулась.
Селена расплакалась. У нее больше не было сил сдерживать слезы. Счастье тоже нужно оплакать. Только бы ЭТО больше никогда не вернулось, пусть бы все осталось так, как сейчас…
— Ты во мне разочаровалась? — спросила она, наплакавшись вдоволь.
— Нет, девочка, ты сделала свой выбор. У меня нет права судить тебя. Отдыхай. — Элеонора встала. — Мне пора, я и так слишком надолго оставила Настеньку в компании этих оболтусов. Боюсь, что в мое отсутствие они научат ее курить и ругаться матом.
— Они не ругаются матом и уже не курят, — вступилась Селена за Дакера и Лемонтия.
— Я знаю, — улыбнулась Элеонора. — Они хорошие ребята, просто немножко бестолковые.
— Женить их надо. — Селена устало прикрыла глаза. — Особенно Лемонтия.
— Не волнуйся, думаю, они оба скоро женятся.
— Видение было?
— Нет, девочка, жизненный опыт.
Июнь выдался очень жарким. Тридцать пять градусов в тени — виданное ли дело для средней полосы?! И на работе настоящая запарка. Очередная игра почти готова, скоро начнется самое интересное и самое сложное. В студии сейчас душегубка, кондиционеры не справляются. Хорошо, что он босс и может работать дома. А еще, вовремя они купили загородный дом. За городом, даже несмотря на жару, хорошо. Настоящая благодать! От деревьев тенек, птички поют, цветочки цветут, вода в бассейне теплая- теплая.
Вот на бассейн они с Селеной и запали. Плавание — лучший способ поддерживать мышцы в тонусе, и для позвоночника хорошо. Теперь он совершал заплывы по несколько раз в день. Благо, погода позволяла. Может, от этого, а может, еще от чего, он и чувствовал себя лучше. Не хотел говорить Селене, боялся сглазить, но, кажется, в его парализованных ногах начала восстанавливаться чувствительность. Недавно он «не вписался в поворот», ударился коленом о дверной косяк и целую минуту рычал от боли. От боли! Чудеса! Надо будет обязательно обследоваться. Вот закончится эта свистопляска с проектом, и он ляжет в клинику. Конечно, надежда на выздоровление минимальна, но вдруг…
Эх, все-таки жизнь — классная штука! Поверх ноутбука Данила посмотрел на копошащуюся в песочнице дочку. Вот вернется из города Селена, и можно будет окунуться всем вместе.
Настена тоже любила купаться. Они с Селеной загорелись целью научить дочку плавать. Это ничего,
