– Куда уж. Послушать тебя, я получаюсь спасителем мира. А на самом деле я сам бы был счастлив, чтобы кто-то спас меня. Бутылочка пива меня бы просто подняла на ноги.
– Похмелье, – поинтересовалась я, – я думала, ты не по этой части. Мне сказали, что ты по другой…
– Дитя! Ты полагаешь, что наркотики могут сделать этот мир прекрасным?
– Ничто не может сделать этот чокнутый мир прекрасным, – произнесла я.
– Ты думаешь? – вдруг серьезно и пристально взглянул на меня Лекс.
– Уверена, – кивнула я и пошла собираться на гитарный сейшн в переходе.
– Когда вернешься? – спросил Даня.
– Сегодня-завтра. А что? Вам и без меня будет хорошо. – Я почему-то злилась. Не понятно чем, но Лекс меня тревожил. Все в нем было неправильно. Все люди, что окружали меня у Дани, были какими-то жалкими. Они также как и я, были надломленными. А вот в Лексе этого совсем не было. Если бы он захотел, то мог бы быть нормальным востребованным специалистом. Киллер, на мой взгляд, из него получился бы первоклассный.
– Детка, я, пожалуй, не прочь, прошвырнуться с тобой. – Поднялся вдруг с дивана Лекс.
– Зачем? – опешила я.
– Попою. С тобой познакомлюсь поближе. – Он смотрел мне прямо в глаза. Ни стыда, ни вопроса, ни обычной для незнакомых людей опаски в его взгляде не было. Скорее, опаска появилась в моих глазах. Все с ним было не так.
– Я пою одна. – уперлась я.
– Да чего ты? Чем тебе Лекс помешает? Ведь послушаешь его! – вмешался Данька.
– Да, пожалуйста, пусть едет, – с неохотой пожала плечами я. Совершенно непонятно, почему мне так плохо.
– Ну что, детка? Готова? – улыбнулся Лекс
– Не зови никогда меня деткой, – взбеленилась я.
– Почему? – удивился он.
– Меня все зовут Элис. Ты будешь звать меня тоже только так. – Он кивнул, натянул свитер, взят гитару и пошел вслед за мной. Мы молчали всю дорогу. Я не хотела его ни о чем спрашивать, хотя нельзя было сказать, что мне было неинтересно, кто он, чем занимается. Откуда приехал, куда собирается ехать дальше. Просто говорить я в тот момент не хотела совсем.
– Почему ты молчишь? Ты и петь будешь тоже молча?
– А ты как поешь? Может, ты первый? Данька говорил, что ты гениально делаешь регги.
– Хочешь послушать? – улыбнулся он. Его глаза блестели недобрым огнем. Азарт охотника, вот что это было.
– Можно. Отчего нет. – Согласилась я. Мы добрались до Китая и он запел. И это действительно того стоило. В целом, Лекс был совершенно прав, говоря, что в него влюбляются на всех углах. Его песни – пронзительно верные, красивые минорные регги-баллады, удивительно точно открывали мою душу. И такое, наверное, чувствовал каждый. Они с одинаковой точностью открывали и душу Даньки, и бомжа с вокзала, и душонку подвыпившего клерка, забредшего в наш переход после своей работы. Такие бросали в чехол Лекса крупные купюры и просили повторить. Была у него одна песня. «Любовь в комендантский час». Когда я ее слушала, казалось, что именно так я жила все это время. «Любовь в комендантский час…» Такой и была вся моя любовь. Он пел, и я не могла бы сказать точно – хорошо это или плохо. Эти песни было бы невозможно забыть. Хотелось, чтобы они никогда не заканчивались. А может, мне это только казалось. Даже наверняка. Но в тот момент, в тот момент. Тогда я подумала, что человек, написавший подобное чудо, просто не может быть мерзавцем. Вернее, он может быть только ангелом.
– Алло, Элис! Чего замерла? Может, теперь ты попоешь? А то я охрип.
– Без проблем, – кивнула я и запела свои жалкие «Осень» и «Музыканта». То есть песни были прекрасными и очень мне нравились поначалу, но со временем они мне так осточертели, что я бы с легкостью выкинула бы их на помойку.
– Спой «Осень»! – говорили мне по пять раз за вечер, всовывая очередной чирик в чехол. И я пела, уже не находя в песнях ничего. Но народу нравилась «Осень», народ ее знал. А вот мои жалкие потуги не воодушевляли даже меня. Я была слишком начинающим музыкантом, чтобы написать стоящую песню. То есть, я так считала, что ничего стоящего я не могу написать. У меня было песен десять собственного ночного сочинения, но вот так смело и уверенно спеть их, как это проделывал на моих глазах Лекс, я бы не смогла никогда. Моей веры в себя хватало только на то, чтобы изредка на Тестовской подойти к Дане и спросить тихонько:
– Хочешь, я спою тебе новую… Ночью написала.
– Давай, – обреченно вздыхал он, а потом долго подбирал слова, чтобы описать мне свои мироощущения от моего «шедевра».
– Ты знаешь, что-то есть в ней заунывное. Так и хочется пойти и повеситься, – сказал он однажды, а я даже обрадовалась. Это было хоть что-то.
– По крайней мере, цепляет? – с надеждой спросила я.
– Однозначно. – С удовольствием кивал Даня и я отступала от него на время, пока не извергну из себя снова что-нибудь.
И все в таком духе. Не гениально, но рифмы вяжутся. И на том спасибо.
– Алло, подруга! Мы с тобой уже однозначно на ужин напели. Или ты собираешься заделаться стахановцем?
– А? Что? – пришла я в себя. Да, глубоко я задумалась. А Лексу не понравилось, видать, как я пою.
– Что-что, – передразнил меня он. – Кончай концерт. Пошли-ка, прогуляемся.
– Ладно, – согласилась я. – Куда пойдем?
– Я тебе город покажу.
– Ха, о чем ты говоришь? Я тут выросла или ты?
– Да какая, на фиг разница, кто где вырос? Я все города знаю лучше, чем ты.
– Это еще почему?
– Потому что ты знаешь только дорогу из школы домой.
– Да что ты говоришь! – фыркнула я, но на деле оказалось, что с определенных сторон он действительно знает город лучше, чем я. Я узнала, что недалеко от Красной Площади, на Никольской улице, прямо под бдительными взорами ментов продаются и кетамин, и анаша, и кое-что покруче.
– Кое-что, о чем маленьким девочкам по имени Элис, лучше пока не знать, – кривлялся Лекс. Интересно, эти менты выглядели настолько людьми «в курсе происходящего», что казалось, они просто охраняют аккуратненьких бабусь с ридикюлями из кожзаменителя. Они все были в линялых серых пальто с оторочкой из полинявшего драного кота, а в их дерматиновых сумочках таились горы травы, прокопана, феназепама, кетамина и, соответственно, ингредиенты под коктейль «Винт». Все в изобилии и по сходной цене.
– Купим травы? – спросил Лекс так, словно бы мы были молодой семьей, вышедшей в магазин за продуктами.
– Конечно, дорогой, – ухмыльнулась я и мы продолжили нашу экскурсию, укурившись в ближайшем же подъезде.
– Стало веселее, – одобрил происходящее Лекс, обнял меня за талию и двинулся дальше. Он как-то свободно и легко приобнял меня, словно бы не было в этом ничего особенного. Но меня пробил электрический ток. Физическое, ярко ощутимое удовольствие от того, что красивый, интересный и мне, и окружающим, парень обнимает меня за талию. И вообще, всячески дает понять, что я ему интересна.
– Только бы это не кончалось. Только бы это не оказалось случайностью. Случайным днем, где я была с ним вдвоем, за которым последует множество дней, когда я опять буду одна. Элис – одиночка.
– Ты как? – заботливо спросил он меня.
– Отлично! – улыбнулась я и он меня поцеловал. Все было договорено между нами, ни в чем не было
