Тихо в эти дни на совхозных полях: выжидают сорняки…
С Коршуном Павлов встретился на таборе полеводческой бригады.
Коршун — высокий, уже немолодой, с седыми волосами. Густые клочковатые брови его тоже поседели, и даже большие голубые глаза казались поседевшими: немного выцвели и как бы побелели…
Директор стоял возле деревянного настила, сделанного прямо на земле. На этот настил притянули тракторный культиватор.
— Хорошо! — отметил Коршун. — Давайте следующий.
Павлов понял: проверяют регулировку лап культиваторов. Заговорил о полевых работах.
— Горох и бобы мы посеяли, — неторопливо начал Коршун. — А для пшеницы срок еще не подошел. Сорняки только-только начали показываться… Вот готовим наступление против них, — кивнул он на очередной культиватор и тут же присел на корточки. — Постой-постой! — воскликнул он. — Две лапы плохо отрегулированы. Кто проверял?
Виновником оказался смуглолицый тракторист.
— Недосмотрел, Александр Кириллович, — смущенно произнес он.
— Сейчас же отрегулируйте, — сказал Коршун. Повернувшись к Павлову, заметил: — В нашей агротехнике самую главную роль играют культиватор и лущильник. У нас же большая часть посевов не на паханой, а только взлущенной стерне. И тут самое главное — уничтожить сорняки. Кое-кто утверждает, что при посеве по лущевке много сорняков разводим, а у нас не так. Все дело в культиваторах…
Павлов проявил интерес к этому. Коршун стал «просвещать» его: если лапы культиватора стоят неровно, то они не подрежут сорняки в момент предпосевной обработки поля, оставят полоски необработанной земли, своеобразные рассадники сорняков. Значит, и урожай будет ниже, а главное — сорнякам поддержка, а новой системе обработки почвы — удар.
— У нас в каждой бригаде специальные площадки устроены, — говорил Коршун. — В разгар работ все культиваторы ежедневно проверяются на площадках.
— Это же важно и при любой системе обработки, — заметил Павлов.
— Очень правильно, — согласился Коршун. — Но не везде следят за регулировкой культиваторов. А ведь вся зябь должна культивироваться перед посевом.
Разговор насторожил Павлова: в области десятки тысяч культиваторов, все они вот-вот ринутся на сорняки. И если лапы не отрегулированы, то ведь культиваторы совершенно не оправдают своего звания и назначения…
На другой день во все районы выехали представители — это, в основном, инженеры областных управлений, институтов. Задание у них совершенно конкретное: проверить, отрегулировать все культиваторы.
Это дело явилось важной новинкой в борьбе за урожай.
15
По полю движется комбайн с подборщиком, а за ним тянется длинный хвост пыли… Редки копешки соломы, обмолоченной комбайнами. Стерня на полях какая-то грязная… Трава вдоль шоссе реденькая и совсем сухая. А у колодца, в сотне метров от дороги, колоды перевернуты вверх дном: видно, иссякла вода в колодце. Листья на березках тоже поскучнели, а на осинках попритихли: не шелохнутся даже…
И чем дальше к югу, тем заметнее следы засухи.
Да, прогнозы, высказанные старожилами еще весной, оправдались: засуха опять навестила Сибирь…
Павлов побывал уже во многих районах. Везде шел обмолот хлебов. И урожай в общем-то ясен: где-то в пределах семи-восьми центнеров с гектара.
Он по телефону разговаривал с Ларионовым, тот «порадовал» Павлова: у ближайших соседей намолачивают еще меньше…
Но вот что требовало раздумий: засуха коснулась всех хозяйств, а урожай очень уж пестрый: кое-где по два центнера с гектара намолачивают, а есть по десяти, по двенадцати. Даже выше… Павлову ясна причина: разные хозяева на полях.
В эти дни Павлов «настраивал будущий урожай». Уже первые намолоты показывали: в Дронкинском управлении урожай зерновых на два центнера с гектара выше среднеобластного показателя, и разрыв может еще увеличиться, потому что первыми убираются менее урожайные участки раннего сева. Но пусть только два центнера. Если бы остальные управления не потеряли нынче этих двух центнеров!
Павлов прикидывал. Это дало бы дополнительно шестьдесят миллионов пудов товарного зерна! Шестьдесят миллионов… До освоения целины их область столько вообще не продавала государству. А ведь нельзя забывать и о другой стороне — о денежной. Недобрали шестьдесят миллионов пудов зерна — значит, потеряли шестьдесят миллионов рублей… Именно потеряли, потому что эти два центнера с гектара можно было получить без дополнительных затрат, только за счет более разумной агротехники.
Была тут вина и Павлова. Это он знал. После того как весной была одержана победа в споре с Ласточкиным, можно было приостановить массовый сев в тех районах, где его развернули. Правда, Павлов хорошо понимал: пущенную в ход сложную, громоздкую машину сразу не остановишь. При теперешней вооруженности область за сутки может засеять десять процентов плана. И все же Павлову хотелось остановить сев. Но, подумав, он решил не делать этого, тем более, что после 9—10 мая многие поля и на самом деле можно было засевать… Впрочем, удержало его от вмешательства не это. Он надеялся, что снижение урожая из-за раннего сева, наконец-то, заставит всех агрономов серьезнее думать об агротехнике. Именно всех, а не только лучших. Уж в другой раз промаха с ранним севом они не допустят. Ведь и Соколов обучал Зину Вихрову урожайным делам, жертвуя хлебом на половине поля. И каким действенным оказался тот урок!
И еще об одном не забывал Павлов. Ласточкин обещал приехать осенью. Значит, и для него печальные результаты вмешательства будут наглядны и полезны. А попутно урок извлечет и Ларионов… Неприятно было думать, что лишь таким образом, такой нелегкой для сельского хозяйства ценой можно доказать правильность передовой агротехники.
Теперь, во время уборки, все заботы Павлова в первую очередь о будущем урожае. В каждом из четырех производственных управлений, где он уже побывал, нашли своих Климовых — по два передовых хозяйства, где наиболее высока агрономическая культура, где и нынче, в засуху, сумели вырастить приличный урожай. На опыте этих хозяйств будут учить агрономов зоны, их опыт ляжет в основу, но, попятно, с дополнениями, с учетом конкретных условий хозяйства, каждого поля.
В других управлениях этой работой занимаются Гребенкин и главный агроном области Герасимов.
Нынче в области с особой силой идет соревнование за подготовку зяби, за засыпку отборных сортовых семян для посева.
Павлов направился в зону Дронкинского управления и на одной из полевых дорожек неожиданно встретился с Михайловым. С тем самым, который в начале весны занимал пост главного агронома в управлении Несгибаемого. Он стоял у своего мотоцикла — запыленный, небритый.
Выяснилось, что Михайлов послушался совета Несгибаемого — стал работать инспектором. Ехал он в Дронкино.
— Думал застать Несгибаемого, а он, оказывается, уехал в Курганскую область, к Мальцеву, — бодро выговаривал Михайлов.
— Ну, как нынче с урожаем? — спросил Павлов.
— Какой там урожай, — Михайлов слабо махнул рукой. — Кое-где по полтора центнера намолачивают.
— А в среднем?
— В среднем?.. В управлении мне говорили, что центнеров девять соберут в среднем.
— А у Климова?
Михайлов ответил не сразу, пожевал-пожевал губами, усмехнулся чему-то:
