– Нет. Пошли отсюда?

– Нет. Да. Конечно.

Я отслюниваю местные купюры – олень, птичка, два медвежонка – пока лицо бармена не разглаживается, и мы уходим из “Дикой лошади”. До гостиницы двадцать минут ходу, то есть она на другом краю города. Клубы пара из наших ртов соприкасаются. Мы проходим мимо поликлиники. Комнатка на первом этаже, которую мы сняли для ежедневных исследований жбановой гортани, темна и заперта. Я осознаю, что понятия не имею, где живет Жбан – куда он уходит по вечерам. Я, видимо, всегда считал, что он остается в лаборатории в режиме ожидания, выключенный, как микрофоны Лори и мой рентген.

Хорошо, что в “Звезде” Лори живет ниже, чем мы с Гэри. Не надо беспокоиться о шуме, а в душе есть горячая вода. “Нет, нет, ну же, ч-черт, ты все забыл, чему я тебя учила в прошлый раз”, – шепчет она в самом разгаре. Что правда, то правда. Я помню наше первое свидание так же смутно, как помнил хеллоуинский секс во время первого свидания. Ближе к концу Лори орет, чтобы я потянул ее за волосы. Это что-то новенькое. Кажется.

Я засыпаю и почти сразу же просыпаюсь. Лори храпит, запрокинув левую ногу мне на бедро. Я выкарабкиваюсь, одеваюсь и выхожу покурить. Перекур превращается в прогулку вокруг гостиницы, прогулка – в пробежку до поликлиники. Я отпираю комнату, роюсь в мусорном ведре – но уборщицы для разнообразия не поленились, и бракованных снимков там нет. Я выключаю свет, но не ухожу. Мир снаружи и внутри беспредельно темен и будет таким еще как минимум пять часов. Я даю глазам привыкнуть, пока темнота не вылиняет в цвет серого кашемира, включаю аппарат, поворачиваю трубку, смотрю в отверстие – и вскоре из него появляется тонкий голубоватый луч. Он уходит наверх, сквозь мою голову, сквозь потолок, как душа.

2010Перевод с английскогоВиктора Сонькина и Александры Борисенко

Операция “Черри”

Итан Кирш предал Соединенные Штаты Америки 10 июля 1984 года. Измена оказалась страшно неромантичной. Кирш воображал людное место; два одинаковых чемоданчика, щека к щеке, как близнецы в финале индийского фильма; быстрый, по-балетному элегантный обмен. В вестибюле “Холидей Инн” в Огайо, выходившем окнами на унылый отрезок шоссе 484, ничего подобного не произошло. Что самое возмутительное, контакт как будто скучал. Это оказался невысокий жилистый мужчина в спортивном костюме “Адидас” с лишней полоской. Он представился (уже плохо) Джеффом (того хуже) и пожал руку с избыточным энтузиазмом офисного стажера. Стоит ли говорить, что у него не было такого же чемоданчика, как у Кирша. У него вообще не было чемоданчика.

До этого мгновения у Итана хотя бы оставалась последняя иллюзия: деньги. Кэш. Купюры, собранные в достаточном количестве, чтобы приобрести заметное третье измерение и из разряда обещаний перейти в разряд обещанного, радовать самим своим существованием. Деньги, сухие и скользкие, плотной пачкой – плотной, как задница порнозвезды, как кирпич тюремной стены. Вместо этого он получил клочок бумаги с длинной загогулиной из цифр. Контакт протянул, предатель взял. На этом и встреча, и измена подошли к концу.

Жадное изучение бумажки показало, что первые одиннадцать цифр – это чей-то телефон в третьеразрядной стране. (Итан считал, что, поскольку код США – единица, коды других стран отражают их сравнительную значимость.) Дальше шла мешанина из цифр и букв, в которой порой было трудно отличить одно от другого. Итан вернулся в номер и набрал цифры на пожелтевшем телефонном диске. Он услышал пронзительное трехзвучие, и робот провинциальным голосом отчитал его за то, что он не набрал девятку. Он повиновался, прозвучала другая мелодия; другой голос, на этот раз уютно-британский, порекомендовал набирать 011 перед кодом страны. Номер теперь состоял из 15 цифр. Кирш совершил очередную попытку и, конечно, забыл девятку. Когда ему в ухо вонзился уже знакомый писк, он в отчаянье бросил трубку. Ему еще никогда не приходилось звонить за границу; процесс оказался потруднее расшифровки иероглифов.

Кирш закрыл глаза, представил, что номер – это строка компьютерного кода, как в лаборатории, и победил. Наградой ему была тишина, несколько щелчков, дребезжащее эхо чужого разговора про “доставки” и “объемы” и, наконец, гудки в иностранной тональности. Женский голос ответил по-немецки.

– Э-э, – сказал Кирш.

Тот же голос повторил, вероятно, ту же самую фразу по-французски.

– Нон, – сказал Кирш. – Но парле.

– Вам позвать кого-нибудь, кто говорит по-японски? – спросил голос, теперь по-английски.

– Нет, – в ужасе ответил Кирш. – Не надо, не надо. Я американец. Звоню из Огайо.

– Отлично, – сказала женщина. Прозвучало еще несколько щелчков. – Номер счета при вас?

Итан хотел было повесить трубку, но сообразил, что номер счета – это остальные цифры и буквы. Он продиктовал их по одной. Это заняло некоторое время.

– Чем я могу вам помочь? – спросила женщина.

– Это банк?

– Да, – сказала она терпеливо, – это банк.

– Тогда, наверное, – он сглотнул, – я бы хотел узнать состояние счета.

– Конечно. Только мы не можем сообщить эту информацию никому, кроме единоличного держателя счета.

– А кто держатель?

– Держатель анонимен, сэр. Так устроены наши банки.

– Так я и есть держатель, – сказал Кирш.

– Тогда вы должны знать, сколько у вас денег.

– Ну а вы можете мне, не знаю, выдать пластиковую карточку?

– В настоящий момент, насколько мне известно, мы не выпускаем дебетовые карты.

– Ага, понятно. А я могу с этого счета заплатить за гостиницу?

– Боюсь, мы не из таких банков, сэр.

– Послушайте, фройляйн. Мои деньги у вас в банке. Как мне их оттуда достать?

– Это зависит от того, как вы их вложили, сэр. Когда речь идет о таких суммах, мы составляем индивидуальные соглашения, тщательно разработанные под конкретного клиента. Вам надо изучить свои документы, чтобы уточнить, как в них рассматриваются вопросы экстренного снятия средств.

– О таких суммах? – повторил Кирш. – О каких суммах?

– Сэр.

– Хватит меня называть “сэр”. Хамство какое. Это потому что я американец, да?

– Нет.

– Ага, конечно. Где бы вы вообще были без нас?

– Тут бы и были, – ответила женщина.

Через два часа многоступенчатый банковский перевод, вымученный Итаном из его номера для новобрачных, поступил на фамилию Кирш в отделение банка “Комерика” в городе Троя, штат Мичиган. Примерно в это же время завлаб обнаружил кое-какие записи в адресной книге только что уволенного стажера и позвонил в полицию, а из полиции позвонили в “Холидей Инн” и обнаружили, что гость по имени Натан Керк часами названивает в Швейцарию.

Завлаб был мягкосердечный поляк родом из городка с канадской границы. Вопреки голосу разума (скоро он будет повторять это на каждом допросе – “вопреки голосу разума”) он позвонил в люкс Итану и оставил следующее сообщение: “Итан. Это Тед из лаборатории, привет. Итан, ты сдурел, что ли?”

После чего следовал вздох, длинная пауза – и финал: “Ну елки-палки”.

Наутро Кирш сидел в автобусе и двигался в направлении Вашингтона. В поездке он сосредоточенно перебирал варианты дальнейших действий и примерно в Пенсильвании отбросил все, кроме двух: во всем сознаться или эмигрировать в СССР. Итан знал, что второй вариант теоретически возможен. Русские, раздраженные исходом своих евреев, привечали редких западных перебежчиков, более того – показывали их по телевизору, всячески обихаживали и устраивали с комфортом, о котором простой советский человек не мог и помыслить. Ну или просто сразу расстреливали. Так на этак. Или, может, так и жить дальше, думал Кирш. Ездить на межгородских автобусах. Жевать плюшки на остановках. Спинки этих сидений откидываются почти до горизонтального положения.

Вы читаете Чёс (сборник)
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату