Коронка в пиках до валета

Вадим задумался. Вся горечь пережитых обид вдруг мутным клубком поднялась и ударила ему в голову. Душой его овладел прежний романтизм – жажда свободы, ненависть к условностям и предрассудкам. С особой силой он почувствовал, что между ним, разжалованным мичманом, и толпой князей, графов, продажных генералов и адмиралов, офицеров и матросов обреченной 'Дианы' лежит бездонная пропасть.

Уильдер внимательно наблюдал за лицом Вадима, и казалось, жадно читал все его мысли.

Но Вадим вдруг справился с чарами мечты и даже головой встряхнул, чтобы прогнать дьявольское наваждение.

- Н е т! – решительно воскликнул он. – Нет! Вы предлагаете мне личную свободу, а я хочу, чтобы не я один, а в с е были свободны, чтоб все были счастливы! Ради такого о б щ е г о счастья я готов голову положить! А гордое одиночество положительно мне не по душе!

– Фантазии!… Утопии! – покачав головой, ответил Уильдер. Он был недоволен. – Как вы упрямы, русские! Фантазеры! В вас совсем не развито чувство личности! Что такое в с е? Толпа, чернь, плевка не стоющая! – он помолчал. – Ну, не хотите идти ко мне, так д о с в и д а н и я! Постараюсь, чтоб вы хоть не по своей воле, да попали ко мне! Надеюсь, мы скоро встретимся опять. И я тогда сумею доказать вам, что питаю к вам истинно дружеские чувства. Д о с в и д а н и я! – И, быстро повернувшись, Уильдер пошел вниз с горы и завернул в сторону.

Вадим долго не мог собрать своих мыслей. Он растерянно смотрел то на 'обреченную' 'Диану', которая мирно отдыхала в порту, то на 'Черного коршуна', который, казалось, вот-вот готов был раскинуть свои мощные крылья и ринуться в свободную безграничную, даль океана навстречу бурям и ветрам.

…Вадим быстро спустился с горы, пробежал опять через вонючий китайский квартал, пробился сквозь суетливую толпу портовой публики и направился к ресторану, в котором он оставил Илью. Тот уже все газеты перечитал и беспокоился, не видя Вадима. Сидел и ждал.

Наконец они встретились. На Вадиме не было лица.

– В чем дело? Что случилось? – тревожно спросил его Илья.

- Потом… потом, не здесь! – ответил Вадим.

Они пошли к катеру.

По дороге в одном кабачке они видели драку матросов, – вернее побоище. Группа каких-то матросов самого зверского вида жестоко избивала русских матросов с 'Дианы', избивала всеми способами: и английским, и американским, и китайским.

Портовая полиция в эти 'матросские дела' никогда не вмешивалась.

Илья и Вадим отправились собирать подмогу 'своим'. Отыскали группу матросов с 'Дианы' и повели их на помощь. Появление свежих сил быстро решило судьбу побоища, и мрачные матросы оставили место боя, унося раненых товарищей и изрыгая потоки ругани и проклятий. Они угрожали, что скоро разделаются с 'Дианой', потопят ее и прочее. Все это пьяное бахвальство на Илью не произвело никакого впечатления, но Вадим отнесся к этим угрозам серьезно.

Барон и граф еле доплелись до катера – до чертиков накурились опиума! Не забыли и друга, – привезли опиума князю Чибисову, а также и трубку. Накурился и он до одурения. Дали курнуть и любопытному Спиридонию. И сами были не рады – он вообразил себя на том свете, в аду, и по этому поводу орал на весь фрегат, – каялся в своих грехах и призывал на помощь всех угодников и угодниц. Паисий кипел злобой на беспутного собрата, анафемствовал по его адресу, сидя в каюте и яростно растирал ему оба уха.

Вадим заперся в каюте с Ильей и рассказал ему все, что слышал от корсара.

Илья решился предупредить командира. Он сказал, что случайно слышал разговор в ресторане. Командир отнесся к его сообщению критически.

- Кабацкая болтовня! Пьяное бахвальство! – пренебрежительно процедил он сквозь зубы, однако взял свою подзорную трубу и почему-то стал с особым вниманием рассматривать черный корвет. Потом отвел трубу в сторону и стал глядеть на китайские джонки, которые в несколько рядов стояли у набережной Гонконга.

– Обратите внимание, Илья Андреевич, лучше на этих китайцев: они, по-моему, опаснее черного корвета. Все это – рыбаки, но при удобном случае они – опасные пираты!… Эти косоглазые дьяволы два года назад на моих глазах как муравьи облепили одного голландского 'купца' и в несколько минут разграбили все судно, подожгли его и рассеялись в разные стороны. Мы и помочь не успели. Надо ночью посматривать, – не наделали бы они пакостей. Сегодня ваша вахта?

- С полуночи моя, – ответил Илья.