Коронка в пиках до валета

Федосеев подружился с Ильей, очень заинтересовался его намерениями отыскать и выручить тестя. Узнав, что Елена с этими же намерениями о д н а приехала из России, он даже прослезился – тронут был.

На борту 'Алеута' в каюте Ильи Федосеев оказался словоохотливее, но все же чего-то не договаривал.

- Да скажи ты мне, Федосеев, – приставал к нему Илья, – что у вас тут за чертовщина? Понять невозможно.

– Эх, ваше благородие, такая здесь чертовщина, что кто супротив ее идет, тому и головы не сносить! Кажись, и батюшка ваш – покойник из-за энтого самого головушку сложил. 'Утонул', – говорят. Знаем мы, как здесь 'тонут'. Бежать отсюда надо – вот что! Вот и вы смотрите в оба, как бы и вам самим тут не увязнуть. Одно слово: игра здесь самая фальшивая.

Попробовал Илья поговорить с командиром по этому поводу 'по душам', высказать ему свои тревоги и опасения, но тот и слушать не захотел:

- Все у вас в голове заговоры да корсары! Романтик вы, Илья Андреевич! Просто здесь все спились и проворовались. Перевешать здесь надо всех! Протухли людишки. Вот вы лучше поторопите-ка своих-то… За вами остановка!

Дело в том, что одно из дальнобойных орудий, по приказанию командира, перегрузили на 'Алеута' и поставили посередь палубы так, чтобы поле обстрела было шире. Благодаря этому дальнобойному орудию маленький 'Алеут' оказывался сильнее многих крупных судов, еще не вооруженных пушками нового типа. Теперь на 'Алеуте' возились с установкой пушки.

Хотя командир определенно благоволил к Илье, – ценил в нем человека не только исполнительного и серьезного, но и заинтересованного и сочувствующего всем заданиям, тем не менее на просьбу Ильи позволить Елене плыть на 'Алеуте', – согласия своего не дал.

– Из принципа не могу, Илья Андреич! Только что всех женщин я выставил со шхун, и теперь опять за то же приниматься не могу!…

Елене пришлось идти на 'Сошествии святого духа' вместе с женами переселенцев на Аляску. Это было очень неприятно для Ильи и для Елены, – она попала в общество людей обиженных и раздраженных. Свою досаду вымещали на ней. Но что поделаешь? С командиром спорить было невозможно.

По приказу командира эскадра разделилась: 'Диана' и 'Сошествие' пошли открытым морем южнее Алеутских островов, 'Алеут' пошел севернее островов, а 'Камчадал' еще севернее, – вдоль берегов Камчатки к северу, потом на восток к острову святого Лаврентия. Все суда должны были сойтись в Нортоновском заливе, у редута святого Михаила. По приказу командира по дороге должны были ловить контрабанду и захватывать хищнические суда иностранцев.

Посчастливилось на этот раз Илье. Попалась навстречу 'Алеуту' шхуна тоже Российско-Американской компании под названием 'Сорок мучеников' (и кто только здесь такие идиотские названия придумал?). Илья остановил шхуну, освидетельствовал ее и нашел, что и она полна контрабанды. Он сделал все, как приказано было командиром: груз запечатал, протокол составил, в судовых книгах, что требуется, прописал и отпустил шхуну в Петропавловск. Долго на этой шхуне никто ничего понять не мог. Увидели издали 'Алеута', – обрадовались, выпивку приготовили, думали Сморжова встречать… приготовились… и вдруг вместо Сморжова явился какой-то офицеришка с матросами, да еще с ружьями, и пошел хозяйничать!… Что за чертовщина? Долго стоял в недоумении командир 'Сорока мучеников' и смотрел вслед 'Алеуту'… И только когда убедился, что 'Алеут' скрылся за горизонтом, выругался ему вслед крепко и сочно.

…Однажды вечером, когда 'Алеут' шел, имея слева цепь каменистых алеутских островов, еле возвышавшихся над поверхностью моря, вдруг откуда-то издалека справа послышалась канонада!… Сначала раздавались отдельные разрозненные выстрелы, потом они скоро сменились сплошным гулом…

На 'Алеуте' началась паника.

– Это у Лисьих островов, у пролива Унимака, – пробормотал Федосеев.

Напрасно Илья и весь экипаж всматривались туда, откуда слышались выстрелы, – ничего не было видно, мешали острова, закрывавшие горизонт.

Бой с корсарами

- Надо туда идти, – сказал Илья. В его взбудораженной голове мешались мысли о 'Диане' и об Елене, которая сейчас по прихоти капризного командира сидит на беззащитной шхуне в обществе раздраженных матросов и их жен.

– Как туда пройдешь? – ворчал Федосеев. – Тут каменная гряда. Хотите, видно, на камни сесть? По-моему, надо назад утекать, в Петропавловск. Нам-то чего оставаться?

Но Илья настаивал, требовал, и Федосеев, перекрестившись, повернул нос 'Алеута' в один из проходов между островами. Чиркнули килем о камни, но