— Понятно, то была любовница от первого брака. Бедняжка! Здесь я её имею в виду. Ну ничего — двуспальное место пусто не бывает. Ты ведь у нас жених завидный…
— Ты тоже невеста хоть куда. Если только перестанешь играть в эти идиотские игрушки. Вообще, Ольга, я никак не могу понять, кому и что ты продолжаешь доказывать?
Ответить на сей отчасти риторический вопрос Прилепина не успела, так как в этот момент к родителям подбежал запыхавшийся, безумно довольный Дениска:
— Видели, на какую верхотуру мы его запустили?
— Видели, — подтвердила Ольга. — Классно у вас получается.
— Ма, а пошлите на озеро? Только надо у вожатой отпроситься.
— Денисыч, я никак не могу. Меня машина ждет, на работу надо ехать.
Перепачканные руки сынишки сжались в кулачки, а глаза мгновенно сделались на мокром месте:
— Ну вот, так всегда. Всего полчасика побыла, и…
— Денисыч, я к тебе в следующий раз совсем скоро, в среду или в четверг, обязательно приеду. Обещаю.
— Да-а, а я хочу сегодня! — плаксиво затянул сын.
— А сегодня с тобой папа еще погуляет. Правда? — Ольга вопросительно- утвердительно глянула на экс-супруга.
— Правда, — великодушно (или обречённо?) согласился тот.
— Вот видишь? Пойдемте, мужчины. Проводите меня до ворот.
Ольга, улыбнувшись, поднялась и, потрепав сына по вихрам, взяла его за руку. Денис тяжело вздохнул, зашмыгал носом и поплёлся за мамой, волоча по земле порядком измочаленную тушку воздушного змея…
Ленинградская обл.,
Киевское шоссе,
5 июля 2009 года,
воскресенье, 12:40
— …Сергеич, ты их только поторопи там, ладно? А то мне здесь до ночи загорать совсем не климатит…
До базы студентов Ольга и Мешок не доехали каких-то пяти километров. Сломались, что называется, на самом интересном месте. Мобильная связь в этих краях работала отвратительно, так что в данный момент Андрею приходилось орать во всю глотку, чтобы достучаться со своей бедой до знаменитого своей безотказностью оперативного водителя Афанасьева.
— … Да я понимаю, Сергеич, что воскресенье… Ну да… «Я эмир, и ты эмир. Кто же тогда погонит ослов?»… Я говорю: ослов кто погонит… Ладно, проехали. Что? Ольга? Сейчас будем что-то придумывать… Какое там — ни одна сволочь не остановилась!.. Хотя, погоди…
Андрей увидел как обогнавший место кораблекрушения попутный «Опелёк» вдруг прижался к обочине и включил аварийку. Из машины выбрался водила — высокий парень лет тридцати с небольшим и направился в их сторону с лёгкой, понимающей улыбкой на лице.
— …Всё, Сергеич, я тебя попозже наберу. Кажись, некий добрый самаритянин все-таки отыскался.
— Добрый всем денёк! В чём проблема? — подойдя, полюбопытствовал парень. Да нет, теперь уже было видно, что не парень, а, скажем так, молодой мужчина. — «Проколы, поломки, энтузиазм населения?» Бездорожье, разгильдяйство?
— Пожалуй, второе. В смысле — разгильдяйство. Лямбда-зонд накрылся, — развел руками Мешок.
— Часом, не на тридцать втором километре заправлялись?
— На нём самом. А что?
— Категорически не приветствуется. Эту заправку не только местные, но даже иногородние дальнобойщики за версту объезжают.
— Увы. Мы, к сожалению, не местные. Равно как не дальнобойщики. За здешние нравы не в курсе.
— А куда направлялись?
— Да тут рядом совсем. В Даймище, — пояснила подошедшая к мужчинам Ольга.
— Действительно рядом. Что ж — могу дотянуть.
— Ну, такие жертвы не требуются. Я вызвал аварийку из Питера. Но если не сочтете за труд девушку подбросить — будем вам чрезвычайно признательны. Она…э-э-э… очень опаздывает.
— Не вопрос. Прошу.
— Ольга Николаевна, вы поезжайте, а я тут сам как-нибудь справлюсь. Буду уповать, на то, что Сергеич правильно зафиксировал координаты.
— Хорошо, — кивнула Прилепина. И, вздохнув, добавила: — Вы извините меня, Андрей Иванович.
— За что?
— Если бы мы не сделали крюк, заезжая в лагерь, то…
— …То я бы всё равно сломался. Но уже на обратном пути. Коллега- автолюбитель абсолютно прав — всё дело в дерьмовом бензине. Так что, кончайте терзаться, Ольга Николаевна, и в путь.
Мешок по-отечески приобнял Ольгу, словно бы благословляя, и та, не удержавшись, инстинктивно чмокнула его в лоб, нежно и мягко. Андрей, будучи человеком, мягко говоря не обделенным женским вниманием, отчего-то вдруг смутился и, спрятав глаза, суетливо кинулся к багажнику — за вещами Ольги.
Менее чем через минуту «Опелёк» тронулся, увозя оперуполномоченную Прилепину к месту выполнения особо важного задания. Сквозь клубы поднятой дорожной пыли Мешок внимательно всмотрелся в «контейнера» и на автопилоте загнал номер спасителя в записную книжку мобильника. Так, на всякий случай
А в Даймище где конкретно? — уточнил благородный спаситель перед тем, как уйти с грунтовки на лесную дорогу.
— База практики студентов Гидромета.
— А, понятно… Знаете: а вы не очень-то похожи на студентку.
— Что, слишком старая? — усмехнулась Прилепина.
— Слишком эффектная. Для студентки.
— Бросьте! Сейчас в вузах такие девочки учатся — профессиональным фотомоделям сто очков форы дадут.
— Не лучший пример, — покачал головой водитель. — Фотомодели у нас неизменно рифмуются, извините, с борделями. А вот в вас угадывается редкое по нашим времена сочетание ума и красоты.
— Вы что, физиономист?
— Отчасти. В силу профессии.
— И кто же вы по профессии? Если не тайна, конечно?
— Не тайна. Я журналист… Кстати, — он порылся в бардачке и протянул Ольге визитку, — вот, держите. Вдруг когда и сгожусь? В иной своей ипостаси. Не как извозчик.
— «Гронский Константин Павлович. Главый редактор газеты «Оредежские зори», — прочитала Прилепина. — Странно, никогда про такую газету не слышала.
— Ну, не вы одна такая, — горько, как показалось Ольге, улыбнулся Гронский.
— Извините, ответное алаверды предложить не могу. Не обзавелась пока визитками.
