зеркалу, посмотрелась в него. Убедилась, что совершенство не нарушено, поправила рукой рыжую прядь, выбившуюся из-под намотанного на голову подобия небольшого черного тюрбана. Но под тюрбан ее не убрала, наверное, эта легкая небрежность была задумана изначально.
Одета она была с одной стороны скромно, но с такой тщательно выверенной скромностью, что появляются мысли о глубокой внутренней порочности. На ногах у нее были сапоги до колен, напоминающие кавалерийские. Голенища из дорогой кожи обтягивали икры, демонстрировали щиколотки и колени. На ней были кавалерийские же лосины, из незнакомой мне ткани, идеально обтягивающие бедра той самой формы, которая все время вызывает в памяти слово «совершенство». Не хуже обтягивали они и идеальный полусферический зад, который, впрочем, был скромно почти прикрыт свободной курткой из кожи все того же тритона, из которого был сработан ее чемодан.
Куртка была распахнута, Лари уперлась руками в бока, подчеркнув тонкость талии и заодно обтянув тончайшей шерстью черного свитера высокую грудь. Черный тюрбан из тонкой многослойной ткани охватывал ее лоб, прятал рожки, проходил под подбородком, и бледное лицо с яркими губами и глазами выделялось на его фоне как портрет, с любовью выписанный лучшим живописцем. В общем, требуемый эффект достигался сразу – если ты и хотел что-то вякнуть против столь бесцеремонного вторжения, то слова у тебя прямо в глотке застревали.
– Даме предложат сесть? – спросила, наконец, она. – И нальют чаю?
Я спохватился, отвел глаза. До того как она вывела меня из состояния ступора, я просто ее разглядывал с ног до головы.
– Да, разумеется. Присаживайся!
С этими словами я отодвинул от низкого стола одно из своих простеньких кресел и сделал приглашающий жест. Она уселась в него, закинув одну длинную ногу на другу, затем напомнила?
– И чаю? А то я даже не завтракала сегодня, так быстро убежала.
– Убежала? – удивился я.
– Нет, не убежала, разумеется. «Убежала» – это гипербола, преувеличение, если угодно. Я просто ушла от Василия. – улыбаясь и глядя мне прямо в глаза, проговорила она.
У меня в голове облаком заклубились некие образы весьма эротического содержания, исходящие из того, что полудемонесса уже не является подружкой моего приятеля-некроманта. Образы возникли сами, безо всякого участия с моей стороны, поэтому я укоризненно посмотрел на Лари. Она ослепительно улыбнулась, сверкнув идеально ровными белыми зубами с двумя весьма заметными клыками.
– Прекрасная и восхитительная Лари! – вычурно и неискренне обратился я ней.
– Да? – изобразила внимание «прекрасная и восхитительная», подняв на меня изумрудные глаза и ободряюще улыбаясь.
– Могу я попросить вас не практиковать в моем доме вашу природную магию? Я и так на все согласный, зачем усугублять и без того сложное положение хозяина?
– Чем сложное? – удивилась она. – Я тебе не нравлюсь? Или нравлюсь, а ты стесняешься сделать мне откровенное предложение? Так не стесняйся! Ничего не надо стесняться. Это естественное желание.
Я чуть было не спросил, а что она ответит на такой вопрос, но спохватился, сообразив все же, что вопрос будет как минимум неуместным, а как максимум поставит на мне печать неисправимого дурака. В моих же глазах.
– Я другое спрошу. – сказал я, проглотив слюну. – Почему…
– … я пришла к тебе домой? – продолжила за меня Лари.
Терпеть ненавижу, когда мои вопросы заранее угадывают. Это сбивает с мысли. И заставляет тебя чувствовать намного глупее собеседника.
– Да, именно. – сдержано кивнул я.
– Ну… я рассталась с Василием. – начала она, явно попутно обдумывая свою речь. – Василия кто-то познакомил с двумя девушками марани, и он сделал стойку. Заявил, что ему нужна охрана, он стал недопустимо знаменит среди своих потенциальных врагов, и так далее. В общем, все то дерьмо, которое говорят мужчины, которые хотят нанять марани.
– Ага… вот оно как. – протянул я.
Кое-что прояснилось. И все это очень-очень напоминает Ваську, который был необыкновенным бабником. Далеко к Югу, у самого океана, живет аборигенный народ Марани. Живет в местах, не слишком пригодных для земледелия, и к тому же с весьма плохим рыболовством – в этом месте берег переходит в бесконечные песчаные отмели, над которыми никакой рыбы не поймаешь – ей там есть нечего. Зато вокруг было множество иных племен, враждебных племени Марани, с которыми им приходилось воевать, а еще там были демоны пустынь, от которых тоже приходилось отбиваться. И Марани стали опытными, сильными бойцами, причем независимо от пола. Ввиду малочисленности у них не было возможности позволить себе роскошь освободить женщин от воинских обязанностей.
В общем, к добру ли, к худу ли, но марани стали хорошими бойцами, а затем, подобно средневековым швейцарцам, стали предлагать себя в качестве наемников. И стало наемничество почти, что единственным источником доходов этого народа.
Наемников-марани ценили. Верные, никогда не меняющие сторону, пока наниматель платит, никогда не отступающие без приказа, они пользовались большим спросом на рынке «военной силы». Когда мы, пришлые, начали менять облик воинского искусства в Великоречьи, марани поняли, что консерватизм экономически не оправдан. И сразу же начали обучаться обращению с огнестрельным оружием. А вскоре прекрасно его освоили.
Это о марани вообще. А о наемницах из марани следует сказать отдельно. Их служба была еще более востребована нанимателями. Прекрасные стрелки, умеющие драться холодным оружием и голыми руками, эти женщины внушали уважение. Но дело в основном даже не в этом, а в том, что эти воительницы свой контракт с нанимателем воспринимало очень уж буквально, и если обязывались выполнять ВСЕ поручения, то именно ВСЕ и выполняли, старательно и честно. Ни в чем наниматель не встречал отказа, пока выплачивал им ежемесячную плату, весьма немаленькую.
Следует при этом отдать им должное – в большинстве своем маранийки были красивы своеобразной диковатой красотой. Стройные, сильные, с черными прямыми волосами, заплетенными в длинные косы, свисающие до низа спины. Хищные лица с чуть горбатыми носами, огромные черные же глаза – такой типа зачастую очень нравился мужчинам из северных краев.
Поэтому любой состоятельный человек, не соединенный узами брака с ревнивой женой, стремился завести таких охранниц. Кто лишь в мечтах, опасаясь насмешек окружающих, а кто и в открытую, вроде Васьки. Мало того, что редко встречались телохранители лучше чем они, так еще и… опции всякие, и никакой дополнительной оплаты за дополнительные услуги. И как вершина всего – маранийцы и маранийки с детства обучали своих воинов воевать не только с людьми, но и с чудовищами, и с силами потусторонними.
Понятное дело, что патологический бабник Васька, наткнувшись где-то на пару мараниек, ищущих нанимателя, загорелся идеей обзавестись телохранительницами. Я даже подозреваю, что он при этом намеревался не рвать отношений с Лари, подсунув ей какую-то относительно похожую на правду историю, хотя бы даже ту, которую она упомянула, про «потенциальных недругов». Но гордая дочь народа тифлингов послала его куда подальше, собрала вещички и хлопнула резной дверью Васькиного терема. Этого и следовало ожидать.
Чего ожидать никак не следовало, так это того, что она придет ко мне. Я и не ожидал. А она возьми, да и приди. А теперь сидела, развалившись в моем кресле и положив ногу на ногу.
– М-м… а что ты…
– … планирую делать дальше? – снова закончила она вопрос за меня.
– Да, именно.
– Вы же завтра едете в Тверь?
– Об этом уже газеты написали?
– Нет, об этом Василий проболтался. И мне тоже надо в Тверь.
– Гм… А…
– … Пароходы? Несомненно, ходят. Но мне кажется, что с вами будет вислее.
На меня неожиданно накатила волна видений, как мне с Лари «будет веселее», я напрягся, и усилием воли видения разогнал, укоризненно посмотрев на нее. Она засмеялась:
– Ну не буду, не буду! Пароходов не будет до среды. Даже «Ласточка» мобилизована на перевозку войск, на левом берегу война с эльфами расширяется. А мне хочется уехать как можно быстрее. – закончила она вполне деловым тоном.
Да, это вполне возможно. Война всегда сбивает расписание речных перевозок. Специальных воинских транспортов не существует, всегда мобилизуются пароходы гражданские. А то, что это делать пора, становится ясно, стоит только прислушаться. Откуда-то издалека доносится равномерное буханье крупнокалиберных пушек с мониторов. Значит, идет обстрел противника откуда-то с реки.
– Я не против, но мы…
– … везете вампира и должны его охранять? – снова закончила она фразу за меня, заставив меня поморщиться.
– Так точно. Должны охранять. – кивнул я.
– А меня вы за кого принимаете? – вопросительно подняла брови Лари. – Забыли кто я? Я получила латиг, когда мне исполнилось пять. Вы меня еще вас попросите поохранять.
Действительно, с этими тифлингиссами забываешь, кто они на самом деле – лучшие бойцы этого мира, а не только роковые красавицы, умеющие возбуждать и мужчин, и женщин на расстоянии. Тифлинги охраняют добрую половину аборигенских правителей.
Действительно, она откинула полу куртки, и я увидел висящий в петле на плече хитрым образом сложенный кнут, раздвоенный как змеиное жало. Еще я увидел с другой стороны кобуру с торчащей из него рукояткой пистолета.
– Это нельзя так носить – указал я Лари на кобуру. – Надо открыто.
– Василий организовал мне разрешение. – мягко ответила Лари. – Я не хотела слишком привлекать внимание.
Что еще известно о тифлингах, так это то, что они одинаково владеют обеими руками. Нет среди них ни левшей, ни правшей, вот и могут подвешивать оружие с любой стороны. А пистолет «Аспид Компакт», между прочим, да еще и не простой, а типично тифлинговский, изукрашенный гномьей инкрустацией, с рукояткой из голубоватой кости рога левиафана – морской полурыбы-полудракона. Дорогая игрушка, очень.
Ну, организовал разрешение – так организовал, мое дело прокукарекать, а там хоть и не рассветай. Тем более, что Лари могла добиться от бабника Васьки чего угодно, а ему сходить в околоток и выбить нужную бумажку проблем никаких не составило.
Со скрипом открылась дверь в спальню и на пороге появилась зевающая и потягивающаяся Маша. И остолбенела, приоткрыв рот, глядя на Лари, нежно ей
