невероятного. И последней каплей для него оказалось сообщение дежурного унтера, что прекрасная дама в тюрбане в нашей компании вообще из рода легендарных воинов-тифлингов (про потаскух-тифлингисс он, к ее счастью, не слышал). После такого доклада он, видать, заранее решил, что тварь, взявшая привычку охотиться на постояльцев, обречена.
– Магия здесь была. – сказал я, прислушиваясь к свои ощущениям и оглядываясь вокруг. – Не чувствуешь, какая?
Разумеется, комнату давно привели в порядок. Сменили кровать и даже впитавшуюся в доски пола кровь отскребли, рубанком, судя по всему. По-другому не получалось, наверное. Тут двоих убили, купца с приказчиком, крови натекло море. А сосна, из которой тут все построено, хорошо кровь впитывает.
– Это странно, но… здесь никого не усыпляли и не зачаровывали. – сказала Маша, проведя рукой над полом, отчего с ее кисти сыпались небольшие, серебристо переливающиеся снежинки.
А ведь такое только у очень сильных колдунов бывает, чтобы заклинание имело визуальную составляющую. Это показатель силы. Проще всего объяснить неуклюжей фразой: «Заклинание такое сильное, что его даже видно». Так, примерно. Надо же, какая девушка мне встретилась…
– А что здесь делали? – спросил я.
– Не могу понять… след почти развеялся. – поморщилась от отката Маша. – Но все равно ясно, что природа волшбы ничего общего с усыплением не имела. Заклинание вообще не было направлено на жертв, скорее на самого заклинателя. Все замкнуто в кокон.
Действительно, едва заметные сверкающие снежинки собрались во что-то, напоминающее медленный и легкий снежный вихрь, прямо посреди комнаты.
– Это заклинание? – показал я на светящийся столб.
– Оно самое. – кивнула колдунья. – То, что от него осталось, астральный след.
– Вот оно как…
Я прошел к окну, посмотрел на раму. Кто-то повесил мощные ставни снаружи, которые можно было запереть изнутри. Крючок сменился на мощные задвижки, но следы от вырванных шурупов в деревянной раме остались. И след от двух когтей на ней.
Я приоткрыл окно, осмотрел следы. Осмотрел снаружи и изнутри. Два когтя, одинаковой длины. Подсунуты под раму, затем ее тянули «на рычаг», когти тыльной своей стороной отпечатались на дереве второй створки. Это какой же они должны быть длины, интересно?
Даже у существ магических не может быть когтей длинней того, что необходимо им для их эффективного использования. А у полумагических, нечисти, нежити и прочего… Возьмем, например, того же упыря, раз мы о нем столько говорили. Обычный упырь ростом с высокого человека, сутул, узкоплеч, но на диво жилист. Длиннорук и коротконог. Пальцы у него на руках длинные и толстые, заканчиваются невтягивающимися когтями. А когти длиной у взрослого упыря примерно так в дюйм. Точнее – от двух до трех сантиметров. Редко когда до четырех, у очень крупных и старых особей. Этого достаточно для того, чтобы вспороть брюшину жертве, потому что упырьи когти по внутренней кромке заточены, на манер ножа. Этого достаточно для того, чтобы драться. И это достаточно коротко, чтобы не сломаться и не застрять.
Сделай ему когти в пять раз длиннее, и упырь обречен. Рано или поздно они где-то застрянут. Да и взять что-нибудь с земли лапищей с такими когтями он не сможет. Прицепите себе на пальцы что-нибудь сантиметров в пятнадцать длинной, и сами попробуйте. Помните китайских мандаринов с длиннющими кривыми ногтями? Это ведь не для красоты, это показатель того, что они ничего не делают руками. Невозможно.
К чему это я? А, вот к чему! Окно отдирали когтями сантиметров пятнадцати в длину. И при этом не слишком толстыми. А если они не толстые, то чтобы не сломаться, они должны быть стальными. А существа со стальными когтями существуют где? Правильно, в сказках. Таких даже колдуны вывести пока не смогли. Не уживается плоть живая, магически измененная, с холодным железом. Противно оно магии. Вывод? А вывод проще некуда – ломиком в форме двух когтей вскрывали раму. Или иным подобным инструментом. И держали его ручками. Поставили лесенку, взобрались и вскрыли. А затем залезли.
Итак, первый результат у нас налицо, хоть и нестыковок прорва. Например, почему не хватило сил на раму, зато хватило на то, чтобы разорвать тела на куски? Почему никто не зачаровывал спящих, но при этом они не проснулись на треск взламываемой рамы? Пьяные были? Хорошо, но купец Михайлов пьян не был. Нельзя же вообще рассчитывать на то, что жертва спьяну будет спать так крепко, что ничего не услышит. У некоторых людей спьяну вообще бессонница, всякое бывает. В общем, еще думать и думать, но про ломик с когтями я готов поставить свой грузовик против того деревянного сортира, что во дворе стоит.
– Пошли за Лари. – сказал я Маше, после чего добавил уже громче, для вахмистра: – За стену съездить надо. Оттуда тварь приходит, поищем следы.
– Как? – не поняла меня Маша.
Я сделал ей страшные глаза, «молчи!» мол, и ответил:
– Это все же тварь из тех, что на дороге искали, а следы найдем. Не сомневайся. Есть у меня метода. Секретная. Втроем съездим, Господин вахмистр, вы нам свободный проезд туда и обратно без лишней волокиты организуете?
– Если упыря поймаете или убьете, я вам пролет организую. – заявил жандарм. – Из Твери самолет пригоню для вас специально.
– Должны изловить. – сказал я. – Причем в самом скором будущем, если найдем, откуда тварь ходит.
30
Для того, чтобы спокойно поговорить, я отъехал со своими попутчицами на пять километров от Березняков, обратно, по дороге в сторону Твери. Опасался я в данном случае всего, вплоть до того, что подслушают нас в селе с помощью магии, хоть на самом деле в это и не верил. Зато твердо верил совсем в иное.
– В общем, – сказал я им, когда мы остановились на обочине дороги, – идет банальный грабеж проезжих купцов. Кто-то из села выбирает проезжих с деньгами, и потрошит их.
– Подожди… Деньги ведь у жертв на месте! Ты же читал в протоколе. – нахмурилась Маша.
– Читал. И ты читала. Но невнимательно, наверное. Сколько денег нашли у купца Чухонцева с приказчиком?
– Ну… так не помню. Сто с чем-то золотом.
– Сто двадцать два. И еще на ассигнации рублей триста.
– Верно. Немало, в общем.
– Немало, если рассматривать их как деньги карманные. Выпить на них можно, погулять и все такое. А вот для купца, который целый грузовик товара отвез в Вирац, это много или мало? И пустым возвращается?
– Самое малое раз в десять больше должно быть. – сказала Лари. – За меньшее купец из ваших в Старое княжество и не поедет.
– Верно. Да и груз трехтонки пересчитать… – подтвердил я. – Если бы он картошкой торговал, то все равно больше бы заработал. Ну, насчет картошки преувеличиваю, но в любом случае, грузовик любого товара стоит дороже, чем сто двадцать рублей.
– Верно… – протянула Маша. – И у всех остальных деньги нашлись, но немного.
– Сообразила. – удовлетворенно кивнул я. – Кто-то упорно старался списать все на нечисть, которая денег не взяла бы, как тот же упырь. Потому что все думают, что если грабитель напал, то он выгребет из кошелька все до последнего грошика. У того же Чухонцева наверняка не меньше пары тысяч золотом было. Зря они с приказчиком в «Веселой долине» так веселились? И купец за все безобразия платить порывался. Видать, куш они срубили, вот и радовались. И все остальные на обратном пути попались, расторговавшись.
– А девушка из трактира? – спросила Маша.
– Девушка что-то узнала. – ответила вместо меня Лари. – Узнала, а тот, про кого узнала, тоже понял все. Понял, что она узнала, в смысле. И ее на пути домой подстерег.
Маша подумала и кивнула:
– Хорошо. Согласна с вами на все сто. Но тогда объясните, что там с волшбой? Кто и зачем колдовал в номере? И как жертв на куски рвали? Тут сила нужна большая, и следы когтей с клыками остались совсем настоящие. Ты на фотографиях видел. – она зябко передернула плечами, сморщилась. – Я тебе это карточки по гроб жизни не прощу! Чуть не вырвало.
– Я в комнате не была, но идея некая у меня имеется… – протянула Лари задумчиво. – А следом портала волшба эта быть может?
Я повернулся к Маше, вопросительно посмотрев на нее, потому что сам собирался уточнить это же самое. Та подумала пару минут, глядя в небо, затем кивнула с уверенностью.
– Может. Волшба замкнута на саму себя, вполне может быть порталом. Думаете, что кто-то забирается в окно, затем вызывает какое-то чудовище?
– Именно. Талисман, к которому привязано чудовище, достать не так уж и сложно. Кто-то забирается в окно, открывает портал, вызывает монстра. Тот рвет всех в клочья, кормится и уходит. А заклинатель собирает трофеи и тихо смывается. – высказал я свое видение происходящего.
– Очень, очень может быть. – согласилась Маша. – Почти не вижу противоречий. Кроме одного – как сделать так, чтобы сначала влезть в запертое окно и лишь потом вызывать чудовище. Почему никто не проснулся?
– Элементарно, Ватсон. – ответил я фразой великого сыщика, придав своему лицу достойное на мой взгляд выражение. – Откуда возвращались погибшие в свои комнаты?
– Из «Веселой долины». – кивнула Маша.
– Причем, все без исключения. – подтвердила Лари.
– И, скорее всего, именно там он пробалтывались, что у них есть деньги, и именно там им что-то подсыпали, после чего они не слышали, как взламывают окно. – резюмировал я. – Но проверить тела на наличие ядов и одуряющих средств не догадались, потому что сразу списали убийства на нечисть.
– И кто это мог быть? – спросила Маша.
– Кто-то, кто постоянно там крутится. – ответила Лари.
– Верно. – согласился я. – Но мы забываем про еще кое-что. Когда растерзали Чухонцева с приказчиком Водовозовым, во дворе постоялого двора был сторож. Который уснул мертвецким сном, когда произошло убийство.
– Кто-то все же умеет зачаровывать? – подняла брови Лари.
– Нет. – отрицательно качнул я головой. – Кто-то предварительно подвалил к сторожу и чем-то его угостил. Незадолго до убийства. Кто-то настолько свой и хорошо знакомый, что он даже не подумал на него дурного. Это же деревня, все всех знают и всем доверяют.
