Я сделал драматическую паузу, после чего обратился к демонессе:
– Лари. Хочу тебя попросить пообщаться со сторожем. Сельские чужаков не любят, мне он, скорее всего, ничего не скажет. Даже если приду к нему с вахмистром. Никто не выдаст односельчанина заезжему жандарму.
– Ты хочешь, чтобы я выяснила…
– Кто и чем угощал сторожа перед убийством. – кивнул я. – И, скорее всего, тот, кто его угощал, тот и есть убийца.
– И нам останется лишь придумать способ взять его с поличным. – добавила Маша, а затем визгнула и подскочила.
– Дорогая, ты просто гений. – прожурчала ей на ухо Лари, неожиданно схватившая ее за ягодицу. – Ты возбуждаешь меня все больше и больше.
Маша жутко покраснела и забежала ко мне за спину, укрывшись от своей мучительницы, которая откровенно этим всем наслаждалась.
31
– Я не могу так больше, я каждый раз подпрыгиваю, когда она сзади подходит! – жаловалась мне Маша, когда мы сидели с ней вдвоем в трактире «Перекресток», решив в «Веселую долину» не ходить, во избежание проблем.
Народу в трактире почти не было, у местных был рабочий день, а приезжие в город визиты наносить теперь опасались. Это мы были не в курсе происходящего, за своими хлопотами, а все, кто по этой дороге ездил, уже знали, что в Березняках ночевать не следует – могут выпотрошить.
Лари нас покинула, решив пообщаться со сторожем и выяснить, кто же его и чем угощал перед тем, как тот уснул. Маша же посвятила все свободное время тому, чтобы перечислить все жалобы на нашу демоническую спутницу, которые у нее накопились.
Я налил в кружку пива из большого запотевшего кувшина, стоящего передо мной на столе, стараясь производить как можно меньше пены. Поэтому ответил не сразу, а лишь тогда, когда завершил сей важный процесс и даже попробовал, не стало ли пиво хуже с прошлой кружки?
– Она ведь даже не скрывает, что просто издевается над тобой. Если бы ты не подскакивала так каждый раз, с таким визгом и писком, то она бы давно прекратила. – попытался я урезонить нашу колдунью.
– Я знаю! Но я не могу не подскакивать! Каждый раз, когда она подходит, она или щипает меня, или хватает за зад, или говорит в ухо что-то неприличное! А я не лесбиянка, в конце концов!
Тут она снова покраснела, как будто что- то вспомнила. Но вслух ничего не сказала, а я и не спрашивал. Сказал же совсем другое:
– Ну а что ты от нее хочешь? Она все же наполовину демон желания, вот и желает себе помаленьку.
– Если бы помаленьку! Она… я… да она… – Маша аж задохнулась от возмущения. – Я боюсь с ней наедине остаться!
– Ну, не думаю, что это так уж серьезно… – пожал я плечами и отпив из кружки еще. – Ты большая девочка и нет необходимости напоминать тебе, что дразнят обычно того, кто реагирует. Ты что, в школе не училась, что ли?
– Училась. И все это знаю. Но ничего не могу с собой поделать.
– Ладно, не можешь – и не надо. Ты мне лучше вот что скажи: ты уверена, что сможешь нейтрализовать то, что нам могут подсыпать?
– Могу. Но с одним условием – если буду точно знать, что в еде, или в этом твоем пиве… – она постучала ногтем по глиняному кувшину, – … есть наркотик или яд. Тогда я могу его обезвредить.
– А защитить человека на весь вечер не получится? У меня вот противоядие универсальное есть. Не пойдет?
– Нет. Противоядие от любых, но обычных ядов, а подсыпать могут и что-то магическое. Или алхимическое, а алхимию колдовством не учуешь. А если я буду знать, что в пиво подмешана какая-то дрянь, то я смогу использовать заклинание разделения сущностей. Вообще-то оно используется при изготовлении эликсиров, и применять его к пиву, несколько пошловато… о, что поделаешь, для милого дружка и сережку из ушка.
– И что получится?
– Получится, что в кувшине останется именно пиво, в том виде, в каком оно получилось у пивовара. Если в нем плавала в тот момент муха и плавает сейчас – муха останется. А все остальное, что появилось позже, исчезнет.
– И куда денется?
– Уйдет в нижний план.
– Ничего себе!
Да, это тебе не через уголь в тряпочке пропустить, тут уже высокая магия задействована. Вишь ты, какая у меня партнерша появилась, пиво в нижние планы сливает. То есть, примести из пива, хочу сказать. Пиво я даже туда не дам слить, ибо нефиг!
– Я же сказала, что такими заклинаниями пиво не чистят. С его помощью управляют основами материи. – сказала Маша. – Получают составляющие эликсиров девственной чистоты. Если бы Валер узнал, что я это делаю… он бы меня выгнал из учениц через секунду. По его мнению, я на святое покушалась бы тем самым.
– А сработает?
– Если точно будем знать, что в кувшин что-то подмешано, то сработает наверняка.
– Это хорошо. А то пропустим злодея. И будет кто-то еще на фотографии наших голов любоваться.
– А как узнаем, ч то нам подмешали что-то?
– Есть одна идея… Надо Лари дождаться.
При слове «Лари» колдунья опять вздрогнула. Я сделал вид, что не заметил. В конце концов, она колдунья, а не обиженная школьница, пусть сама что-то придумает, как избежать сомнительных шуточек демонессы. А то меня из-за фотокарточек об стенку швырять – это нормально, а вот чтобы ее за задницу не щипали – с этим уже проблемы. А не придумает – пусть и дальше мается. Я в их отношения влезать не намерен.
Дверь распахнулась и в трактир впорхнула Лари, на этот раз вся в черном, зеленые глаза чуть не светятся. И похоже, что от желания рассказать, что ей удалось вызнать. Подбежала к нам, села рядом с Машей. Та чуть отодвинулась, но промолчала. Лари тихо спросила ее:
– Круг молчания делать умеешь?
Маша лишь кивнула, что-то прошептала беззвучно, повела руками, каким-то плавным, но хитрым пассом. Я почувствовал, как будто прохладный ветерок закружился вокруг нас, не думая опадать.
– Можем говорить. Хоть кричать. – с оттенком самодовольства сказала колдунья. – Даже петь можете.
– Ну и прекрасно. – потерла ладони Лари. – Рассказываю. Сегодня в постоялом дворе Петраковых дежурит тот же сторож, что и в ночь убийства. Зовут Михайлой, бывший солдат, репутации трезвой и доброй. Отчего все легко поверили, что был он усыплен магией.
– А на самом деле? – заинтересовался я.
– На самом деле все проще некуда. Сторожей хозяева гостевых дворов наняли в складчину. И кормят не из домашней кухни, а чтобы не возиться, берут им из трактиров.
– Попробую угадать. – вмешалась Маша. – Из «Веселой долины» приносили ужин?
– Умничка! Дай поцелую! – заявила Лари и сделала вид, что собирается Машу обнять. Та резво отскочила по длинной лавке дальше.
– Тише, тише, красавицы… – успокоил их я. – А кто именно приносил?
– Приносила новая трактирная служанка, которую наняли после смерти той, другой.
– А служанке…
– … поручил хозяин. Лично на поднос все составил, и поручил отнести сторожу. Вот так.
С этими словами Лари хлопнула по столу затянутой в перчатку ладонью, как бы подводя итог своей речи. Затем она спросила:
– И что будем делать дальше?
Демонессе явно нравилась ее роль сыщицы. По крайней мере на моей памяти в последний раз у нее так сверкали глаза, когда она наблюдала за своим любовником, прячущимся в фонтане от свиньи-нежити. Авантюрная и хаотическая часть ее натуры явно брала верх над всеми другими, кроме, разве что, желания пугать Машу. Но это простительно, на ее месте я бы, наверное, тоже не удержался.
– Нам нужно придумать, как дать понять господину Ветлугину, владельцу «Веселой долины», что мне кое-что известно, и, скорее всего, не сегодня, так завтра злодей будет изловлен. – сказал я. – Можно даже слить ему немного настоящей информации, что я уже раскусил, что дело здесь в грабеже, и еще…
Тут я задумался. Что можно сказать такого, чтобы он напал именно на меня, причем поспешно, но именно напал, а не сбежал из города? Тут главное не переборщить, меру соблюсти, так сказать. И как все это ему сообщить?
– Сообщить не проблема. – заявила Лари. – Меня знают здесь уже как девушку ветреную и болтливую. Я проболтаюсь в лучшем виде, об этом даже не задумывайтесь. А потом тебе, Александр, надо будет посетить трактир для того, чтобы любезный хозяин понял, что лучше времен для того, чтобы нам что-то подсыпать, у него может и не быть. И попытался тебя травануть.
– Верно. – согласилась Маша. – Но все же два вопроса остается. Как сделать так, чтобы мы точно узнали, что яд именно в этом кувшине, и ни в каком ином? Я дважды заклятие разделения сущностей не вытяну, мне ведь его еще и маскировать придется. И второе – что же ему сказать?
– По пункту номер раз проблем нет. – сказал я. – Попросить какой-нибудь настойки графинчик. Она крепкая, второй можно и не заказывать. И он это поймет, сыпанет свою отраву в то, что заказали. А по поводу того что сказать… Да очень просто. Девчонки-работницы у него аборигенки, вот и слить ему идею, что они под подозрением.
– Зачем? – не поняла Маша.
– А это будет попадание близко от него, но не в него. – объяснил идею я. – Он поймет, что если мы начнем с ними разбираться, то на него вскорости выйдем.
– А если он их изведет?
– Если он их изведет, то тогда он будет единственным, кто попадет под подозрение. – сказал я. – Лучше извести нас, тогда все запутается окончательно, а до кучи можно будет все эти убийства на девчонок свалить. Подкинуть им что-нибудь, все равно аборигенкам особой веры нет, и самому же на них указать. Дело не хитрое.
– И когда начнем? – явно загорелась идеей Лари.
